Фештану
снова не спалось. В последнее время это случалось часто – он
просыпался среди ночи, маялся то от непривычного холода, то от
жажды, не находил себе места и в конечном итоге покидал дом тайком
от матери. Накидывал плащ, вооружался и шел в подземелья Валг дун
Шано. С тех пор, как открыли Дверь, то место неизменно его
манило.
Ноги вновь понесли
Феша во дворец советников вопреки собачьему холоду. Выйдя за ворота
резиденции Толлов, он поскользнулся на льду и едва не шлепнулся на
задницу – все никак не мог привыкнуть к тому, что в Ваг Ран
вернулась настоящая зима. Снег лег на крыши столицы, ледяная корка
сковала водоемы и дороги. Люди страшились и роптали. В стране, что
сотни лет не видела снегопада, а зима стала лишь отметкой
временного периода, начались паника и голод. Фештан давно заметил
это совпадение – погода начала портиться после того, как открыли
Дверь. Но было ли это случайностью, совпадением или же
закономерностью, он не понимал.
Скользя по
мостовой, Феш доковылял до дворца. Стражники Валг дун Шано, узнав
советника в лицо, расступились с поклонами. Медлительные спросонья
слуги предложили помощь, но Шано отказался: ему требовался лишь
свет, а после того, как Рантай-Толл наводнили эннийские Магусы,
рыскавшие в поисках объяснения природы вагранийской магии, ламп и
факелов в подземелье за Дверью было достаточно. Эннийцы изучили на
верхнем ярусе каждую пылинку, но не нашли ничего, что приблизило бы
их к разгадке.
Феш надеялся, что
глубокая ночь давно разогнала заморских шарлатанов по кроватям и
мешать ему никто не станет. Впрочем, он сам уже слабо верил, что в
тех заброшенных скалах крылось что-то интереснее резного камня.
Зачарованная Дверь не таила за собой ничего, кроме рассказа об
истинной истории Ваг Рана. Но ему, Фештану нар Толлу, этого было
мало. Он продолжал искать. С каждым днем эннийское влияние лишь
усиливалось, а времени на поиски оставалось все
меньше.
Стараясь не
шуметь, он миновал распахнутые врата – мощные каменные двери больше
не сияли зачарованным светом и казались безжизненными. Здесь тоже
стало холоднее. Феш не обманывался на счет этого места: с самого
первого визита сюда он не мог избавиться от ощущения, что за ним
наблюдали. Быть может, то была игра его воображения, вызванная
природным страхом неизвестности. Или же сама непостижимая природа
пещеры играла с гостями злые шутки. Фештан не знал, да и не было
смысла гадать. Он вооружился факелом, дошел до самого конца
верхнего яруса и спустился вниз по изогнутой лестнице, осторожно
переступая через разложенные на подстилках древности. Заморские
Магусы извлекали, изучали и описывали каждый булыжник. Феш шагал
вперед, стараясь не думать о том, что целая толпа колдунов из
Магуссерии не продвинулась с поисками ответов за целый
год.
