— Надеюсь, сегодня нас долго не
промаринуют. — Матушка глухо стучала по паркету войлочными
накладками на каблуках. — У меня сегодня еще две встречи. И
Черкасов должен позвонить насчет результатов…
Я лишь вздохнул.
— На скорое решение вопроса здесь я
бы не рассчитывал.
Анфилада парадных залов Зимнего
встретила утренним холодом и тусклым солнцем, словно давала понять
— сегодня нас ждало мало приятного. Каждый официальный визит в
Зимний превращался в головную боль: куча бюрократии, все медленно,
заседания редко начинались вовремя, и приходилось торчать под
дверями порой по два часа, пока вызовут. А тут еще и повод
неприятный.
— Ваша светлость!
Из бокового коридора наперерез нам
вышел сам обер-камергер Шрюмер и, сверкнув неизменным бриллиантовым
ключом на груди, поклонился моей матушке.
— Анна Николаевна. Алексей
Иоаннович…
— Борис Владимирович, — светлейшая
княгиня любезно улыбнулась. — Не ожидала увидеть вас здесь столь
рано. Мне доложили, что вы вовсю заняты подготовкой Драгоценной
церемонии. Тем приятнее сюрприз.
— Да, ваша светлость, работы
невпроворот, а время на исходе. В этом году даже Монетный двор едва
поспевает к сроку с изготовлением перстней, партия ведь огромная, а
там ручная работа… У вас с сыном найдется минута для разговора
наедине?
Шрюмер кивнул в сторону коридора, из
которого только что вышел. Матушка взглянула на часы и кивнула.
— Да, нас ждут через десять
минут.
— Прошу за мной.
Мы скользнули в коридор, а оттуда —
в один из многочисленных небольших залов, где гостей обычно не
принимали.
— Чем я могу вам помочь, Борис
Владимирович, — спросила матушка, оглядевшись по сторонам. — И
здесь раньше висела картина Вермеера. Куда ее дели?
— Перевезли в Малый Эрмитаж, ваша
светлость. И я здесь затем, чтобы не просить помощи, а помочь вам.
Насколько могу.
Мы с матушкой переглянулись и
уставились на обер-камергера.
— Боюсь, вы говорите загадками,
Борис Владимирович.
— Сорока донесла на хвосте, что вас
вызвали на заседание Совета из-за щекотливой ситуации, произошедшей
в семье Дмитрия Павловича.
Я кивнул.
— Все верно.
— Я не знаю деталей, однако, как
обер-камергеру, мне известно, что накануне поздно вечером его
высочество Дмитрий Павлович нанес визит великому князю Федору
Николаевичу. Разговор был долгим, но его содержания я не знаю.
