– Агарон, берегиссссс, – прошелестело слева, и огромный паук в развороте отбил передними лапами летящее копье, второй парой ухватился за него и дернул на себя. Хелицеры сомкнулись на шее охотника и смяли металлический защитный ошейник как фольгу. Нападающий обмяк и повалился на землю. Агарон с силой топнул по его телу, пробивая когтями на лапах защитный мундир.
Убедившись, что охотник мертв, Агарон осмотрелся. В небольшой пещере валялось пять тел без признаков жизни. Охотники шли за ним по пятам, но совладать, как и много раз до этого, не смогли. Он жив.
Из дальнего угла послышалось жалобное шелестение. Агарон метнулся к темному пятну. Паук-солдат лежал, поджав лапы. Копье насквозь пробило его тело, отравленный наконечник вышел через спину, на дно пещеры медленно вытекала черная кровь.
– Агарон, я умираюшшшш, – еле слышно произнес паук. – Прости, я не смог найти наших матерей. Не успел. Попал в ловушку. Отомсти за меня, Агарон. Пусть мир людей захлебнется в крови.
Солдат вздрогнул и осел, повалившись на бок. Агарон оттащил его в центр пещеры, в костер, чтобы сжечь тело. И только потом начал преобразование.
Из-за кипевшей внутри ярости он никак не мог сосредоточиться, чтобы уложить средние ноги вдоль тела и подтянуть брюшко. Но кое-как ему это удалось. Агарон накинул длинный плащ, задние ноги обул в высокие резиновые сапоги. Пряжка плаща накладывала морок и гарантировала, что его голову случайные зеваки будут принимать за обычное человеческое лицо. Главное, не давать шанс разглядеть его детально.
Агарон перекинул сумку через плечо, напоследок обернулся и бросил в темноту пещеры.
– Я отомщщщщщу, – и вышел в ночь.
Глава 1. В которой герой просыпается и идет на работу.
– Эй, соня-засоня, вставай, работу проспишь!
Я проснулся от того, что на мне прыгала малышка Софи, моя пятнадцатилетняя сестра. Ей доставляло удовольствие будить меня самыми разными способами, большую часть из которых отнести к гуманным было сложно. Сегодня хотя бы без холодного душа.
Софи в отличие от меня еще училась в школе, но наступившие летние каникулы усилили домашнюю активность моей сестрички. Действительно, пора собираться, чтобы она не взорвала мозг своей трескотней.
Я резким движением скинул с себя егозу, придавив своим телом через одеяло.
– А вот я тебя сейчас! – И я притворно зарычал. Такие игры больше для пятилеток, но у нас с Софи они вошли в привычку.
