Когда я с размаху вонзил сияющее
хрустальное сердце прямо в открытую рану демону Хаоса, мне
показалось, что сама реальность затаила дыхание, ожидая исхода этой
«противоестественной операции». Затем хрустальный артефакт,
прикоснувшись к псевдоплоти Раава, вспыхнул ослепительным, почти
белым сиянием.
Сердце, которое я всё ещё продолжал
сжимать в ладони вдруг дрогнуло и… ожило. Оно не просто
пульсировало светом – оно затрепетало, как пойманная в силки птица,
и впилось в плоть демона тысячами мельчайших, сияющих
нитей-капилляров. Это было похоже на то, как ледяной узор бежит по
стеклу, только с куда более стремительной скоростью.
Я резко отпрянул, выдернув обожжённую
руку, обожжённую ядовитой кровью демона, а хрустальное сердце
осталось там, в его груди, которая, пусть и медленно, но пыталась
зарастить чудовищную рану, оставленную ангельским мечом. Раав
взревел, но это был уже не рёв ярости, а сдавленный вопль
недоумения и постепенно нарастающего ужаса. Он затрясся, его форма,
прежде текучая и непостоянная, вдруг начала хаотично дёргаться и
пульсировать в такт светящемуся сердцу.
А хрустальный артефакт продолжал
врастать в плоть ублюдка. Сияющие сосуды, похожие на волокна
чистого света, расползались во все стороны, пронизывая его аморфную
плоть. Мне казалось, что они внедрялись в самую его суть, в его
хаотическую природу, и несли с собой не физическое уничтожение, а
нечто гораздо более страшное для демона Хаоса – они несли с собой
Порядок.
Багрово-черная плоть демона бугрилась,
покрываясь паутиной мерцающих прожилок, которые пульсировали в такт
трепыхающемуся сердцу – сначала робко, потом все увереннее и
увереннее. Внедрённое сердце билось.
Каждый удар посылал волну святой
энергии по сосудам-проводникам, которые ветвились все дальше и
дальше, опутывая внутренности демона, как ползучие лианы опутывают
в джунглях руины древних городов. Там, где они проходили, Хаос
застывал, упорядочивался, подчиняясь абсолютно чуждой структуре.
Это была не магия, не заклинание – это был Процесс. Биологический,
алхимический, физический и прочая-прочая-прочая. Это был поистине
божественный акт «прививки Порядка» самому Хаосу.
Плоть Раава сопротивлялась, пыталась
отторгнуть чуждый артефакт, который стремительно становился частью
его самого. Она судорожно пульсировала, вздымалась волнами,
пытаясь, так или иначе, раздавить или вытолкнуть артефакт. Но было
поздно – внедрённый мною «орган» уже безвозвратно сросся с его
сущностью.
