Сентябрь 1942 г.
Москва.
НКГБ СССР.
По пребывающей в полутьме лестнице,
постукивая тросточкой по источенным многочисленными ногами и
неумолимым временем ступеням, тяжело приволакивая правую ногу,
взбирался капитан государственной безопасности. С трудом преодолев
подъем, он немного постоял на площадке, приводя дыхание в норму, а
после неспешно похромал вдоль закрытых дверей такого же, как и
лестница, слабоосвещенного коридора.
Возле одной из дверей с табличкой
«Начальник 3-го Управления НКГБ СССР[1] старший майор ГБ Горлинский Николай
Дмитриевич» он остановился, выпрямил сгорбленную спину и решительно
постучал.
- Да! – раздался голос из
кабинета.
Капитан госбезопасности открыл
массивную дверь и прошел внутрь.
- Товарищ старший май… - произнес он,
остановившись в проходе, но хозяин кабинета оборвал его на
полуслове:
- Давай без взаимных «расшаркиваний»,
Фролов! Я и без тебя прекрасно знаю, что я старший майор
госбезопасности[2]! Подгребай к
столу!
- Слушаюсь, - произнес Лазарь
Селиверстович, ковыляя к заветному стулу.
Добравшись до вожделенного предмета
мебели, капитан, поскрипывая зубами от боли, но стараясь, чтобы его
мучения не отражались на лице, с облегчением упал на жесткое
сиденье. Пристроив простенькую трость между ног, он положил ладони
на истертую до блеска рукоять и твердо взглянул в лицо высокого
начальства.
- Все хорохоришься, Лазарь
Селиверстович? – От внимательного взгляда этого самого начальства
не укрылись ухищрения капитана, которые он старался лишний раз не
афишировать. Но это не особо помогало. – Говорил же тебе – сдавайся
в госпиталь! Сдохнешь ведь от своих болячек! Или хотя бы в
санаторий для профилактики – я путёвку подпишу…
- Товарищ старший майор… Николай
Дмитриевич, ну не могу я в больничке валятьсяили прохлаждаться в санатории на всём готовеньком,
когда такое творится! Наши товарищи на фронте жизней не щадят, бьют
фрицев, а я в тылу…
- Ты мне сейчас еще и на фронт
попросись! Ждут там таких калек с распростёртыми объятиями, – не
сдержавшись, съязвил старший майор. – Хватит с меня уже этих
лозунгов, Фролов – у нас с тобой работы за гланды! И не менее
тяжелой и опасной, чем на фронте! Сколько наших ребят погибло за
последние месяцы? А? В тылу он…
- Так и я о том же, Николай
Дмитриевич! А ты всё: лечись, да лечись! У меня уже все давно
срослось, да затянулось! Шесть лет прошло - как огурчик
я…
