Земский докторъ. Том 6. Тени зимы

— К терапии внутренних болезней относится следующее… — аккуратно вывела Аглая. Снова опустила в чернильницу перо и вдруг почувствовала, как ребеночек в животе начал толкаться…

Женщина охнула, улыбнулась… и посадила в тетрадь жирную кляксу!

— Тьфу ты!

— Ты что там, Аглаюшка? — из-за тонкой стенки послышался приглушенный голос матушки.

— Толкается!

— Так это и славно, доча! Богатырь будет… Ты бы ложилась уже.

— Да времени-то еще девяти нету! К тому ж, и Глафира обещала зайти.

— Как придет — чаю с пирогами попейте!

— Только с брусникой оставьте чуток, — это уже подала голос младшая сестрица. Другая — еще чуток помладше — тихонько засмеялась… Братец же давно уже спал.

— А ну цыц, девки! — прикрикнула матушка. — Спите уже. Завтра вставать раненько — будем квашню затворять.

Аглая улыбнулась. Работа есть работа, а дом — есть дом. Все же, как хорошо в избе! Тепло, печка протоплена…

— Аглаюшка! Трубу не забудь закрыть, — напомнила матушка.

— Да уж не забуду.

Встав, Аглая прибавила в керосинке огня и подошла к висевшему на стене зеркалу. Погладила живот, сама на себя посмотрела. Если б не живот, так и не сказать, чтоб беременная. Румяное, круглое, с высокими скулами лицо, покрытое лёгким загаром и россыпью веснушек, карие лучистые глаза, домашняя телогреечка, накинутая поверх ночной рубашки…

Интересно, кто родится? По всем приметам — мальчик. Да, если и дочка — тоже ничего, времена теперь новые, теперь и девочки — не в обузу. Как назвать вот… Если мальчик, так, может, Колей? В честь отца супруга… Алексея Николаевича Гробовского. Эх, Алексей, Алексей… как ты, где ты? Жив ли?..

Аглая погнала эти страшные мысли прочь.

Последнее письмо от супруга пришло больше месяца назад — он тогда был где-то под Ригой, писал, что получил новый чин — штабс-капитана. Немцы, взяв Ригу еще в сентябре, продолжали наступление, и фронт едва держался. Но, это было тогда, при прежнем правительстве, нынче же Советская власть заключило с Германией перемирие и приступило к переговорам — кость в горло бывшим союзничкам, Антанте. Теперь те — враги. Да и немцы — друзья, что ли? Да и еще на фронте многие генералы против новой власти. Тот же Николай Николаевич Юденич, атаман Краснов, Бермондт-Авалов… Правда, в газетах пишут, что они и сами-то промеж собой враждуют, хуже некуда. Юденич — знающий и толковый генерал, взявший турецкий Эрзерум — за Антанту, Краснов — за немцев, Бермондт-Авалов вообще сам по себе. И это только на Северном фронте!