Мне казалось, что на дворе совсем не 1972 год, хотя именно про
это едва ли не кричала слегка старомодная одежда. К тому же в
«Шереметьево» ещё не было массы рекламы и ярких чемоданов, с
которыми граждане независимой России грузились на чартерные рейсы.
Многого не было. Зато была толпа – суетливая, ничего не понимающая
и слепо тыкающаяся туда-сюда.
– Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят один до
Вены. Повторяю. Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят
один до Вены. Пассажиров просим пройти на шестой выход. Повторяю.
Начинается посадка на рейс Эс Ю двести шестьдесят один до Вены.
Пассажиров просим пройти на шестой выход.
И то же самое – на плохом английском, да ещё и через
отвратительные динамики. Не знаю, понимали эти объявления
иностранцы, но я разбирал их через слово – и только большой опыт
позволял мне восстановить всю фразу целиком.
– Мы следующие, – чуть грустно сказал Макс и обнял Ольгу.
Девушка доверчиво прильнула к нему, и я отвел взгляд. Некоторые
вещи всё же чересчур отдают интимом.
– Так точно, – сказал я в сторону. – Твои на месте.
«Твои» – это спортсмены, которых Макс должен довезти до Мюнхена,
устроить там и в идеале привезти обратно в СССР. Он был куратором
советской сборной по тяжелой атлетике – я узнал достаточно
известного Василия Алексеева, а вот остальные так и остались для
меня никем, хотя всех их мне представили, даже какого-то невесомого
по сравнению с нами паренька по имени Мухарбий, который выступал в
весе пера. Я, разумеется, не помнил, чего добьется на этой
олимпиаде советская команда, но надеялся на лучшее. Кроме того,
никаких громких скандалов с невозвращенцами в моей истории не
случилось, что вселяло определенную надежду. А ещё я знал итог
баскетбольного финала между СССР и США, спасибо родному кино, и про
это я Максу уже говорил, и очень надеялся, что он не побоится
сделать ставку у немецких букмекеров. [1]
Сейчас спортсмены стояли вокруг своих сумок и чемоданов и что-то
бурно обсуждали. Что именно – за гулом аэропорта не было слышно, но
судя по тому, что больше и эмоциональнее всех говорил Алексеев,
речь шла о тактике, которая обеспечивает победу.
– Да, пора... – сказал Макс.
Ольга с трудом оторвалась от своего жениха.
– Ты же взял список? – вкрадчиво спросила она.
– Взял, взял, – он поцеловал её.
