1. Глава 1
Часть 2
Два месяца спустя
Во всяком событии можно найти положительные моменты. Иногда для этого нужно, правда, очень постараться. Особенно когда всё вокруг кажется чёрным или тёмно-серым. Так и было со мной в первые дни, когда я лишилась любимой работы. Но не уволилась, а всего лишь отправилась в отпуск, к которому прибавились почти четыре недели неиспользованных отгулов. С этим мне помогла Марина Арнольдовна. Позвонила и сказала:
– Элли, не торопись. Иди-ка ты и отдохни как следует, а мы…
– Простите, Марина Арнольдовна, кто это «мы»? – перебила я её грустным голосом.
– Девочка, не перебивай старших, это невежливо!
– Простите…
– Мы – это те, кто ценит тебя, уважает и любит в нашей клинике, вот кто, – строго сказала заведующая. – Так вот, мы постараемся что-нибудь придумать. Не обсуждается. Заявление на отпуск жду до конца рабочего дня. Поспеши.
Конечно, я так и сделала. Гранин наложил резолюцию «Не возражаю».
Могу себе представить, каким у него было лицо в этот момент. Но спорить с Мариной Арнольдовной он ещё побаивается. Может, потом, когда-нибудь. А пока наша заведующая для него фигура, обойти которую не получится. Она работает в нашей клинике почти 40 лет, и за это время обзавелась большими связями с городской медицине. Жаль, их недостаточно, чтобы избавить меня от глупых обвинений.
В тот же день я написала заявление на отпуск, быстро попрощалась с коллегами. Анна Геннадьевна Прохорова, конечно, расстроилась. Ведь ей снова придётся исполнять мои обязанности заведующей отделением. Хорошо, что не заместителя главврача, – для этой должности ей не хватило бы административного опыта. Да и все остальные тоже не были рады тому, что случилось. Я услышала много слов поддержки, поблагодарила коллег и, едва сдерживая слёзы, уехала домой.
«Наконец-то настало время, когда смогу побыть с Олюшкой», – думала во время пути. И когда вернулась и отпустила няню, дала волю чувствам. Пока моя доченька спала, её мама, сидя на кухне, обливалась слезами от обиды. Но едва услышала, как ребёнок проснулся, умылась и пошла заниматься домашними делами, от которых почти отвыкла.
За последующие четыре дня мой телефон раскалился от звонков и сообщений. Все, с кем я общаюсь, выразили слова поддержки. Я принимала их, сколько могла, а потом поставила смартфон на беззвучный режим. Кончились силы и слова, чтобы говорить в ответ. Захотелось тишины и покоя, к тому же Олюшка приболела немного, и всё внимание я переключила на неё.
