Когда он переступил порог нашего заведения, я на него поначалу
даже внимания особого не обратила. Подумаешь, очередной любитель
горячей воды и жаркого пара с душистым веником, а после духмяного
травяного чая с мёдом. Ну, а про остальное уж и сказать-то мне
совестно, чего тут у нас случается порой. Да и вообще, в тот вечер
смотрела я на всё обалдевшими глазами.
Первый раз всё-таки в новом деле, а оно завсегда трудно,
особенно если ты девица ещё, и тут вдруг мужчина приходит, чтобы…
Ох ты ж, как же стыдно-то вспоминать! Ну, а в ту пору я подумала:
«Сейчас пожелает, как обычно господа-посетители хотят: чтобы жар
посильнее, да веники самые ароматные, хорошо замоченные. После
захочет плескаться в бассейне с ключевой водой. И чтобы его
непременно обслужили по высшему разряду, он, мол, скупиться не
привык».
Повидала я таких немало. Правда, прежде мне доводилось только с
женщинами дело иметь. Насмотрелась по самую маковку! Оно и
неудивительно: кто к нам только не ходит! Почитай, треть Москвы
завсегдатаи. От купцов до дворян обоих полов, так сказать. Ещё
чиновники бывают и мещане. Но, если откровенно, к нам пускают
только по предварительной записи и весьма состоятельных. У нас по
этой части порядки жуть какие строгие: просто так с улицы не
зайдешь, за этим следят очень серьезно.
То есть баня наша хотя и называется общественной, на самом деле
это так только, для красного словца. На деле – «Банный дом
Никитиных», заведение для господ и дам с приличным доходом, потому
как далеко не каждый столичный обыватель или приезжий гость, хоть
из самого Петербурга, может тут оставить у нас за один вечер
несколько сотенных – сумма очень внушительная. В нашей деревне
многие, чтобы заработать столько, не один год могут спину гнуть, а
здесь денежка, словно реченька бежит.
За порядком, чтобы чужие не зашли, у нас дворники следят – Ефим
да Пётр. У них глаз намётанный. Они нищебродов за версту чуют.
Стоит какому-нибудь беднячку приодеться поприличнее да заявиться к
кованым воротам нашей бани, как дворники сразу уши навострят да
носами мясистыми поводят, глазами зоркими из-под густых мохнатых
бровей высматривают. Да ещё спросят, имеется ли приглашение. Тот
скажет: «Да, мол, на сегодня, шестнадцать часов». Они сразу в книгу
толстую. Там всё прописано, кто таков или такая, один или с кем, на
сколько назначено. Если врёт пришедший – так ему от ворот поворот.
А будет лаяться, так и городового вызовут.
