– А вот хрен вам, твари фашистские!
Думаете, возьмите меня за рупь за двадцать?! Черта с два! Не
собираюсь вам сдаваться! Ха! Решили, что раз перед вами простой
ездовой, то можно меня вот так запросто в плен взять, да и
отправить на свою неметчину хребет гнуть? Ни хера у вас не выйдет,
господа немцы!
Я стреляю. Расчетливо, неспешно.
Нечего на этих зверей патроны тратить. Как там учил старшина Исаев?
Смотри, Николай. Не торопись. Нажимай спусковую скобу, а мысленно
считай: «Двадцать два, двадцать два». Если чуешь, что прут недуром,
прибавляй: «Тридцать три, тридцать три». Но смотри у меня! – и
волосатый крупный кулак торчит перед носом, грозясь пустить юшку. –
Не вздумай херачить от души своей колхозной! Иначе диск кончится, и
всё! Почитай, нет больше бойца Агбаева. Понял?!
– Так точно, товарищ старшина! –
ответил я тогда.
Когда это было-то? А, вспомнил. В
сталинградской степи. В тот самый день и час, когда мы стояли
впереди зенитно-артиллерийского полка, в котором служила Лёля. То
есть для меня Лёля, девчушка 19 лет отроду, которая жизни-то и не
видела. Для остальных, кто не знаком с ней и уже не познакомится
никогда, – Ольга Алексеевна Дандукова, пусть земля ей будет пухом.
Но для меня она навсегда останется Лёлей. Пусть и знакомы мы с ней
были всего несколько минут. Она – герой, а героев не забывают.
Ну, а теперь мне, похоже, кранты. Я –
это Кадыльбек Агбаев, старший сержант, ездовой 248-й стрелковой
дивизии Южного фронта. То есть, если считать по-современному,
Константин Гранин, офисный работник… только кого это интересует?
Снова оказавшись в далеком прошлом, не могу сообразить, что делать
теперь. Отстреливаться до последнего патрона или ждать, когда моё
путешествие в иную эпоху внезапно прекратится? Так же, как это было
несколько раз, пока я был бойцом поискового отряда, работавшего в
степях Волгоградской области?
Да к черту всё! Они прут, а мне
сидеть и ждать, пока грохнут или в плен возьмут? Буду стрелять,
пока диски не кончатся. Потом перейду на трёхлинейку, благо она со
мной и заряжена. Есть ещё с десяток осколочных гранат, а это
значит, что хрен вам, а не боец Красной Армии! Господи, не почему я
опять тут оказался?! Не могу вспомнить. Лёг спать рядом с Оленькой,
моей девушкой, моим улыбчивым счастьем. Было это вчера, а теперь
утро, и я в каком-то полуобвалившемся блиндаже отражаю немецкую
атаку.
