– Он что, живой? – удивлённо
прозвучало где-то над ухом.
Это, кажется, Анфиса. И она
интересуется, жив Данил, или нет. Серьёзно?
Липкий, вязкий сон вроде бы почти
схлынул, но глаза никак не желали открываться. И как-то тесно. С
чего так на плечи давит? И под спиной жёстко.
Данил повозился. До чего неудобно.
Даже протереть глаза сразу не вышло – в руке смялась какая-то
бумажка, и на лбу нашлась такая же. Что вообще происходит?
– Он, походу, и правда, живой, –
оторопело произнёс мужской голос.
Данил наконец отбросил невесть откуда
взявшиеся бумажки и попытался перевернуться на бок. Опять не вышло
– слишком тесно. Да что за день-то такой. Или утро. Или что там
сейчас.
И чем пахнет? Какой-то сладкий дым,
от которого чихать хочется. Что Данил и сделал, а потом ещё
раз.
После второго чиха кто-то завизжал, а
кто-то другой непотребно выругался.
– Батюшка, побойтесь бога, –
укоризненно произнёс низкий голос. И кажется, знакомый.
Что эта сумасшедшая бабка вообще
здесь забыла? И кстати, где это – здесь?
– Можно подумать, у вас в первый раз
такое, – продолжала бурчать бабка.
– Каждый раз – как первый, – ворчливо
ответил тот, что ругнулся. – Обычно покойнички ведут себя
прилично.
– Чего и вам желаю, – влёт ответила
бабка.
Откуда она здесь и с кем препирается?
Впрочем, она препирается со всеми, до кого может дотянуться.
Обычное дело. Досталась же родственница.
– Вот поставлю вас сто поклонов
класть, будете знать, как батюшке грубить, – продолжал тот, с кем
бабка ругалась.
– Ишь, напугал вездеход
зубочисткой.
Так, пора прекращать этот
балаган.
Данил кое-как извернулся, попытался
подтянуть колени, но они упёрлись во что-то жёсткое.
– Давай, помогу, что ли, – проговорил
мужской голос. Не знакомый, но ровный, спокойный.
Данила крепко взяли за руки и
потянули. Пришлось резко сесть, от чего закружилась голова. Ящик, в
котором он оказался, накренился и выбросил Данила, причём до пола
пришлось пролететь ещё с метр.
– Свечки туши, – проскрипел кто-то, и
рядом затопали чьи-то подошвы.
Данил наконец проморгался, рассмотрел
плиты тёмного мрамора. Подтянул ноги, сел на колени.
– Может, водички? – сочувственно
спросил лысый мужик, наклоняясь и заглядывая Данилу в лицо.
Ответить, что промочить горло не
мешало бы, Данил не успел, потому что лысого отпихнула Анфиса.
