«…и верно то, что они являются лишь
в тёмные времена,
дабы творить справедливость и
защищать невинных, и руки
их всегда чисты, а сердца полны
лишь благородных устремлений,
и не всякий найдёт место тайного
сбора Ордена, но кто отыщет его –
навеки станет одним из Тех, утратив
память и лицо, затерявшись среди
безмолвных слуг Провидения, –
ходящих сквозь изнанку бытия,
не имеющих имён, не ведающих
жалости к слугам тьмы…»
Изорт Ахеттский. «Апология орденов,
сообществ и сект»
ТУМАН-НАД-ПРОШЛЫМ
Тварь зашипела.
Сверкнула бледно-желтым чешуйчатым брюхом. Извернулась
суставчатым телом. Ринулась — мечом, спущенной со стрелы тетивой,
пламенем с длани Мастера.
Жвала щёлкнули у плеча — и я сделал первый шаг в
серебро. Воззвал к живому, бьющемуся в крови — и тихий напев
отозвался, и первый уровень обратил меня в лёгкую звенящую
каплю. Пророс мягким, ожидаемым холодом в венах.
Крики за стенами подземелья отдалились. Предсмертный хрип,
далёкий звук вспоротой по-живому плоти, гудящее пламя и мерные
капли — смялись, скомкались, вычеркнулись.
Тварь промахнулась.
Мы вдвоём — в тонкой серебристой дымке. Я — и неестественные
изломы суставчатого тулова. Игольчатые щупальца. Острые жвала.
Страх под бронёй.
Тварь не атакует больше. Перекручивалется, изгибается длинным
туловом, — откуда придёт удар?
Отслеживает.
Не успевает.
Длинный вдох. Холодный туман сгущается в крови. Крепнет
диковатый напев в ушах, под кожей, вокруг, и мир сужается,
сдвигаются стены.
Обращаюсь клинком, чьё лезвие слегка замутилось от тумана.
Ухожу вперёд.
Броня сминается под ударом. Хрустит — скорлупой, чёрной,
отравленной, хрупкой. Ломается сухая ветка суставчатой лапы — со
слабым вскриком. Свист ладони-лезвия — и ещё удар по одному из
жвал. Схватиться — и вспороть проломанный панцирь. Вскрыть,
выпуская чёрное, стучащее страхом.
Хвост надвигается сверху. Скольжу в туманной дымке к стене
тоннеля. Танцуя меж свисающих корней, окрошливых стен и
похрустывающих костей.
Чёрная пасть открывается, разбрызгивая багровый яд. Распыляя в
темноте сырого подземелья.
Шагаю в серебро вторично. Падаю в оглушительную метель, в
кружение ажурных нитей — и кружусь с ними. Нити ткут изнанку мира,
и изнутри стучит, оковываясь серебром тумана по имени
мэйте, сердце, и преград не остаётся, можно схватиться и
идти…
