— Впечатляет, — уважительно хмыкнул Влад и выглянул из-за угла.
Одинокий фонарь светился в глубине парка. Единственный из всех.
Технически, их там вдоль главной аллеи было много, но остальные
почему-то не работали.
— Я же говорил, — усмехнулся я.
— Ну, сначала мне вся эта ваша конспирация показалась детством
каким-то, — засмеялся Влад. — Что я, пацан какой — через дыры в
заборе в парк пробираться? Но, блин…
— Это того стоило, верно? — я подмигнул, но Влад этого все равно
не увидел. Со стороны подсобки, куда Миша нас выпустил после
убеждений, что шуметь мы не будем.
— Богатая фантазия у тебя, Вовчик, — Влад затянулся, и огонек
сигареты на несколько секунд выхватил из мрака его лицо. — Мне бы
такое в голову не пришло.
Я усмехнулся, молча. Подумал, что мне, на самом деле, вовсе даже
не самому такое пришло в голову. Идею я честно подсмотрел в своем
будущем-прошлом. Причем новокиневский планетарий, который довольно
скоро прекратит свое существование как научно-развлекательный
центр, и помещение это вернется обратно церкви. А где-то в одной из
столиц. И даже на телефонных фотографиях концерт на фоне
туманностей и вращающихся галактик смотрелся грандиозно. А тут как
раз все так сложилось, что…
Короче, я отдавал себе отчет, что придумал идею не совсем чтобы
сам. Но если начать вдаваться в подробности, фигня получится.
— Не скромничай, концерт — просто отвал башки, как тут одна
девица верещала, — сказал Влад. — Знаешь, я нашу местную
рок-тусовку не очень люблю. Обрыганы они какие-то. Когда-то в Союзе
еще рокеров гоняли, было понятно, почему они по помойкам разным
собираются. Но сейчас-то никто не гоняет. А вести они себя
продолжают… по-помоечному. А ты другой. По-другому ставишь своих
«Ангелов».
Я хмыкнул. Да уж, я ловил себя на похожем ощущении. Что у
рокеров наших есть тяга к маргинальности. Тошнотная такая. Будто им
самим нравится сидеть в нищете и выступать по всяким подворотням.
Культура такая, понимаете ли, сложилась. Дешевое бухло, сиги
поштучно и инструменты дешманские. Но я-то взрослый дядька, этот
вот подростковый трэш уже давно пережил. Собственно, можно сказать,
никогда толком в нем и не был. И романтики этой с самого начала не
понял, вот и тащил «ангелочков» оттуда за шкирку. По началу много
приходилось спорить и доказывать, что лучше лишний раз
порепетировать, чем у Боржича какого-нибудь бессмысленно тусить.
Спорить и ныть они перестали, когда, кажется, сами осознали, что с
регулярными репетициями даже звучать начали по-другому.
Инструменты, конечно, сыграли свою роль. И Кирюха с Максом, которые
с самого начала были из другого теста…
