По техническим причинам не успел написать сегодня полноценную
первую главу, но чтобы ничего не потерялось, добавляйте книгу в
библиотеку.
Завтра все будет, обещаю!
– А когда я женился, то надел пиджак с выпускного и джинсы, –
сказал Боржич, с энтузиазмом наворачивая ложкой оливье прямо из
миски. – Очень тогда гордился джинсами, они у меня были настоящие,
из Америки. Я даже спать в них был готов.
– О, а я и не знала, что ты женат! – воскликнула Наташа и
поправила чуть сползающую набок фату.
– Был женат, пааапрашу! – Боржич важно поднял ложку. – На первом
курсе женился. Она была меня старше на семь лет. И мы развелись
через три месяца. Ооо, это была чертовски драматичная история
любви. Маринка преподавала у нас латынь.
– А где ты учился? – спросила Ева.
– На истфаке, – хмыкнул Боржич, снова закапываясь в майонезное
месиво салата.
– А Маринка – это Марина Ильинична? – уточнила Ева.
– Ага, – невнятно буркнул Боржич. – Она до сих пор
преподает?
– Такие секреты порой всплывают неожиданно, – засмеялась
Ева.
– А как же твой жизненный принцип – никогда не жениться? – хитро
улыбнулась Люся.
– Так ты думаешь, он почему появился? – заржал Боржич.
Все остальные тоже засмеялись. Изредка косясь на Наташу. Но она
выглядела счастливой и безмятежной. Пританцовывала музыке, играющей
где-то в ее голове.
Дядя Вова с самого начала решил побаловать свою невесту. Точнее,
теперь уже жену. И второй день свадьбы, тот самый, который так
старательно скрывали от ее родни, устроили прямо-таки с королевским
размахом по количеству гостей. Народу было так много, что я даже не
возьмусь определять количество. А чтобы точно все влезли, проходило
это мероприятие на улице. На территории уникального в каком-то
смысле пионерского лагеря, который был практически в городе, в том
смысле, что до него можно было доехать на трамвае. Какой-то
знакомый дяди Вовы подогнал другого знакомого, и тот подсуетился,
чтобы…
В общем, нормальное место. Лагерь уже был готов принимать
детишек, но до начала сезона – еще несколько дней. Достаточно,
вроде как, чтобы привести в порядок после столь массового
праздника.
“Или нет”, – подумал я, глядя на толпу патлатых нефоров, с
гиканьем и криками раскручивающихся на карусели. Придушил в
зародыше подавшую голос ответственность и желание призвать
расшалившихся гостей к порядку. В этот раз возможные разрушения и
последствия были совершенно не моей проблемой. Ну да, периодически
здесь в девяностых, меня все еще цепляла за живое привычка к
вандализму как к признаку лихости и крутости. И каждый раз я
останавливал себя. Мол, не все сразу. Медленно, но верно привычка
гадить под себя благополучно завершится. Хех, а полезно бывает
взглянуть на свое время со стороны. Когда кажется, что ничего не
поменялось, как разводили срач, так и разводят. И бычки бросают с
балкона, не думая. И всякие там банки с обертками… Ха. Здесь в
девяносто втором очень отчетливо понимается, какой на самом деле
неслабый путь мы проделали. Другой мир. Тот же, но совсем
другой…
