Вася. Туапсе, Соча, 30 мая 1838 года.
Счастливо завершив десантную операцию у Туапсе, Лазарев отбыл с
большей частью флота обратно в Севастополь. Из оставшихся кораблей
он создал Абхазскую экспедицию, разделив ее на два отряда –
Сухумский и Геленджикский. Каждый отряд состоял из
фрегата-флагмана, двух корветов, двух бригов, двух шхун и тендера,
а также нескольких люгеров для обеспечения связи и транспортов –
для снабжения. Геленджикскому отряду было поручено крейсерство от
Анапы до Гагр, Сухумскому – от Гагр до Редут-Кале. Каждому кораблю
был отведен свой участок для несения службы.
У Туапсе были оставлены для прикрытия войск, занятых возведением
укрепления, пять военных кораблей – четыре парусника и пароход
«Язон». На рейде, на якорях болталось и восемь зафрахтованных
флотом «купцов», набитых стройматериалами – лесом, керченским
камнем для устройства башен, прессованным сеном, сукном и
провиантом.
Разгрузку задерживала малая вместимость узкой полоски пляжа, уже
забитого строевым лесом. Его не успевали поднимать наверх,
поскольку людей не хватало. Слишком много всего приходилось делать
одновременно: вырубать лес вокруг будущего форта «Вельяминовский»,
копать землянки и рвы, закладывать основания башен и формировать
валы. Работа кипела. Солдаты сновали, подгоняемые офицерами.
Обычный день военного лагеря. Рядовой Девяткин, он же Вася Милов,
вдоволь накупавшись, поднялся наверх в предвкушении солдатских щей.
Ничто не предвещало беды.
В два часа пополудни с юго-запада пришла зыбь, а вслед за ней и
усиливающийся каждую минуту ветер. Открытая стоянка у Туапсе таила
опасность в случае шторма. Моряки заволновались. Капитан лучшего
ходока Черноморского флота, брига «Фемистокол», Николай Метлин
собрал своих офицеров.
— Барометр падает с утра. Быть буре. Но при утреннем полном
штиле у нас бы не вышло отойти от берега. Что, по-вашему, делать
сейчас? Будем заводить дополнительные якоря или приготовляться к
выходу в море? – поинтересовался он у своих подчиненных.
— От юза всегда стоит ожидать беды, – тут же откликнулись
офицеры.
— Вот и я того же мнения. Не будем терять времени. Мы слишком
близко стоим к берегу. Нужно срочно убираться отсюда.
Опытнейший Метлин просчитался, столкнувшись с тем, что вскоре
назовут небывалым штормом на Черном море. Ветер свежел с такой
скоростью, что поздно было думать о выходе в море. Какой бы галс не
взяло судно, оно неминуемо оказалось бы выброшено на берег, прежде
чем успело набрать ход. Рейд Туапсе образовывала дуга, ограниченная
с северо-запада выдающимся в море мысом. Течение в ней было
юго-восточным. «Фемистокол», как и другие корабли, оказался в
ловушке. Поднялась суета. Морякам оставалось лишь ставить
дополнительные якоря и молиться.
