У нордов есть негласное правило: в походе слово хёвдинга –
закон. Это на берегу за кружкой пива хирдман может сказать что-то
против, посмеяться или даже поспорить, но в море и во время боевой
вылазки прекословить нельзя.
Пока «Сокол» шел морем, псы Хундра молчали. Они не знали, куда
плыть, если всюду бесконечные волны и бесконечное небо, не умели
ставить парус и страшились глубины. Все хирдманы, невзирая на
происхождение, выучили корабельные команды на нордском, запомнили
свое место и дело во время гребли, шторма и ходьбы под парусом.
Помимо этого Дометий усердно учил нордские слова, донимая
Хальфсена, Милия и Феликса. Уже через седмицу он старался говорить
только по-нашему, хоть и короткими рублеными фразами.
Бойцы Арены или, как я начал их называть по прозвищу Дагейда –
львята, хоть многого не умели, зато тянулись, спрашивали про наши
былые подвиги, проникались духом хирда.
Псы же, подопечные Хундра, за исключение двух-трех воинов,
замкнулись внутри себя. Я видел, что самого Хундра они ни во что не
ставят, но и поменять его не мог. Не на кого.
Потому я ждал. Ждал и надеялся, что никто из моих ульверов не
умрет во время следующей вспышки недовольства.
Мы поднимались по руслу реки Лушкарь. Она неспешно влекла свои
воды по зеленой равнине, питая окрестные болота. Здесь редко
встречались отмели, так что даже наш изрядно погрузневший «Сокол»
без опаски шел вперед. Но нет-нет да попадались изредка деревья,
упавшие в воду, а то и полусгнившие бревна. Один раз мимо проплыла
соломенная крыша, то ли сорванная внезапным ураганом, то ли смытая
во время весеннего паводка. Так что даже на полноводье мне нужно
было внимательно вглядываться в реку, держать кормило и управлять
гребцами.
Тогда-то и случилась первая стычка. Один из псов вроде как не
услышал или не понял команды. Я осторожно обошел встречный плавник,
затем, убедившись в чистоте русла, передал кормило близсидящему
Херлифу, подошел к оплошнику. Тот поднялся, нагло глядя мне в
глаза. Уж не знаю, думал он оправдываться незнанием нордского или
плохим слухом, только я не дал ему сказать и слова – со всего маху
влепил затрещину так, что он чуть не вывалился за борт. Хельт
привычно схватился за пояс, да вот беда – я так и не вернул псам ни
мечи, ни даже ножи. А ульверы уже вскочили на ноги, вытащив
оружие.
