Я с трудом сдерживал шаг, торопясь к гавани. Хотелось сорваться
и побежать изо всех сил, как это сделал мальчишка Акессон. Но я же
не ребенок! Я хёвдинг и должен вести себя с достоинством.
– Э-ге-гей! Бей солнечных!
Звонкий голос Вагна раздавался по всей западной стороне
Хандельсби. Кое-где уже взметнулся дымок первых пожаров.
Тогда я все же побежал к берегу, кинул кусочек серебра первому
попавшемуся лодочнику.
– Выходи! Потом заберешь на том берегу!
Вышвырнул его из лодки, сел на весла и поспешил на другую
сторону фьорда. Там пока было тихо. Конунговы люди пока не успели
туда добраться. Потому я и рванул на восточный берег, хотел сам
поймать солнечных жрецов, а не глядеть на чужие подвиги. Город я
всяко знаю хуже, чем местные. Лучше ловить рыбу на дальнем озере,
где мало рыбаков, чем в ближнем, где и сеть закинуть некуда.
Вот же бездновы сарапы! Каковы хитрецы! Сначала засылают жрецов
со сладкими речами и богатыми дарами, а потом и корабли с воинами.
Хорошо, хоть наш конунг не переметнулся в иную веру, держался за
наших богов.
Рагнвальд, услыхав слова Харальда Прекрасноволосого, с плеча не
рубил, не ярился, не сыпал проклятьями, а тихо сказал:
– Всех сарапов, будь то жрецы или торговцы, в цепи и ко мне.
Прислужников убить. И чтобы ни один корабль не ушел из
Хандельсби.
На том тинг и закончился. Подумать и поговорить время всегда
отыщется, а чужих лазутчиков хватать надо сразу, пока молва не
разошлась. Харальд же не один пришел, с ним хирдманы, а у хирдманов
языки. Вмиг слух разнесется.
А, может, и уже разнесся…
На середине фьорда я приметил, как один кораблик отплывает от
причала на той стороне, и конунговы стражи не спешили его
останавливать. Неужто совпадение? Или кто-то прознал о недоброй
вести?
Я прибавил ходу, то и дело оборачиваясь на то суденышко. Кто на
нем сидит? Норды ли? Сарапы ли? Хотя есть ли разница? Рагнвальд же
сказал, чтоб никто не покидал город. И я направил лодку прямо в
борт корабля.
– Эй, на лодке! Глаза-то разуй!
Послышался плеск опускающихся в воду вёсел.
– Стой, дурень! Да стой же!
Я с силой рванул в последний раз, ломая толстое дерево,
развернулся и прыгнул на корабль. Привычно опустил руку на пояс, а
там… только рукоять небольшого ножа. На тинг ходят без оружия, вот
я и не прихватил топор, оставил в таверне, где ночевал с
хирдом.
