Послы начали приходить в себя спустя часа полтора после вылета.
Раздался стон, затем неразборчивое бормотание.
- Э-э-э… - донеслось до меня из задней части салона.
Человек принялся что-то бубнить, иногда вскрикивая. Явно
действие препарата, которое ему ввели, ещё не прошло, и он плохо
понимал, где находится, и что происходит.
Я никак не реагировал. Притворялся спящим.
Спустя несколько минут очнулся второй. Пока он приходил в себя,
первый окончательно вернулся к реальности, встал и подошёл к
нему.
- Эй, Марк! Ты как?
В ответ раздалось нечто бессвязное.
- Чёрт, похоже, мы в самолёте, - проговорил первый.
А затем двинулся в сторону кабины. Раздался стук в дверь.
Щелкнул замок.
- Лёня, - проговорил посол, когда пилот отворил. – Куда мы
летим?
- Домой, товарищ Никонов.
- Нас что, отпустили?
- Так точно.
- Вот так дела… Не ожидал. А сопровождение?
- Истребители забрали, товарищ Никонов. Сволочи!
- Мда… Ну, хоть самих в живых оставили. Если по дороге не
собьют. Долго нам ещё лететь?
- Долго. Мы только часа полтора как отбыли.
- Понятно. Как там с погодой?
- На севере поднялась буря, но мы её обгоним. Сделаем небольшой
крюк, если понадобится.
- Хорошо. Пойду попробую остальных разбудить.
Поскольку я сидел впереди, с меня делегат и начал. Наклонился,
обдав запахом пота, и принялся тормошить.
- Товарищ Сырмяжкский! Феликс!
Я издал тихий стон, но глаза не открыл. Воодушевлённый, Никонов
продолжил «приводить меня в чувство». Выждав пару минут, я разлепил
веки и уставился мимо него.
- Товарищ Сырмяжский, вы меня слышите?! – не унимался посол. –
Посмотрите на меня.
Переведя взгляд на Никонова, я моргнул и издал ещё один
стон.
- Мы в самолёте! – сказал тот. – Летим домой! Нас отпустили!
Представляете?
- Андрей? – просипел я.
Имена и фамилии делегатов были в бумагах, которые я должен был
изучить перед вылетом. Вместе с фотографиями и некоторыми
данными.
- Да-да, товарищ Сырмяжский! Это я! – обрадовался Никонов. –
Посидите тут, придите в себя, а я пока Марком займусь. Он тоже
очнулся.
Оставив меня, посол двинулся назад по салону. Слышно было, как
он пытается разговорить второго проснувшегося.
Затем голос подал ещё один делегат.
В течение получаса все пришли в себя. Началось бурное обсуждение
того, почему нас отпустили.
- Видимо, не хотят нагнетать, - высказался Никонов. – Хотя
дипломатические отношения теперь, конечно, разорваны.
