Шлак 5.0

Я сидел в каком-то лабораторском закутке привязанный к стулу, пускал кровавые слюни, а Гоголь бил, бил и бил меня. Я уже не знал, как на это реагировать. Сначала смеялся, потом матерился, а потом просто стал ждать, когда он устанет.

Но он не уставал. Он взял обычную школьную линейку и хлестал меня по щекам, причём делал это с оттяжкой, стремясь причинить как можно больше боли. В голове шумело, кровь мешалась со слезами. Помощники Гоголя несколько раз обливали меня водой, приводя в чувства.

Наконец он всё-таки устал, выдохнул, вытер пот со лба. Помощник поднёс стакан. По запаху — водка. Гоголь выпил, сунул линейку за ремень и усмехнулся:

— Впервые вижу дебила, который сам залез в Смертную яму. Обычно наоборот.

Нечто подобное я слышал от Сурка, когда на второй день своей загоновской жизни пытался пройти к станку, но делиться воспоминаниями с Гоголем не стал.

— Что молчишь? Не хочешь разговаривать? Ну так я умею языки развязывать, хе. Хотя знаешь, особой надобности в этом нет. Мне совсем не интересно, зачем тебе понадобился Дряхлый. Он всё равно бесполезен. А вот откуда у тебя форма фармацевтов и контейнер с пыльцой, это важно. Такое просто так на дороге не валяется и в магазине не продаётся. Стало быть, у тебя есть сообщники. Думаю, рядом где-то Алиска должна быть. И ещё кто-то из фармацевтического блока. А? Что скажешь?

— Мудак ты…

Он покачал головой и снова достал линейку. Устав в очередной раз, сел на стул.

— Ну что, Дон, продолжим разговор? Знаешь, ты мне, не смотря ни на что, нравишься. Своей независимостью нравишься. Для тебя не существует авторитетов. Есть люди, которых ты уважаешь, например, Гук или Мёрзлый. Но никто из них не указывал тебе, как жить, как поступать. Ты всё решал сам. Я так не могу, требуются подсказчики, — он усмехнулся. — А ты… Когда ты перед всем строем послал нахер Галину Игнатьевну… Знаешь, я едва тебе не зааплодировал. С трудом удержался, хех.

Я витал где-то в промежутке между сознанием и беспамятством, и все его признания проскакивали мимо ушей. Плевать, чего он там хотел, я просто ждал, когда всё это кончится — когда прекратиться боль, его словесный поток. Но ничто не кончалось. Я потерял счёт времени. Гоголь уходил, вместо него приходили помощники. Они просто били меня, а когда я терял сознание, обливали водой.