Ту-ту, ту-ту… ту-ту, ту-ту - мерно
стучали колеса поезда по рельсам. Я на секунду вынырнул из сна,
привычно быстро оглядевшись по сторонам. Все было спокойно. Люди
спали. Кто-то нервно вскрикивал время от времени, с соседней
лежанки раздавался мерный храп, в дальнем углу явно курили в
небольшое окошко – чуть тянуло табачным дымом через весь вагон в
мою сторону. В печурках потрескивали дрова, но их жара не хватало,
чтобы обогреть все пространство вокруг. А летние ночи бывают
прохладными.
В теплушке висел густой запах
крепкого мужского пота и немытых тел, вдобавок время от времени
кто-то портил воздух, но ко всему на свете привыкаешь быстро, а я
не был новичком в армии и не обращал на подобные мелочи никакого
внимания.
Чуть поежившись спросонья, я
перевернулся на другой бок и плотнее укутался в полушубок из
нестриженой овчины – часть моего зимнего обмундирования, выданного
еще весной. И пусть уже июнь месяц на дворе, но кто же по доброй
воле откажется от столь шикарной вещи? Вот и пер полушубок с собой,
надеясь, что в будущем он еще пригодится. Впрочем, такой
рачительный был не я один. Почти все бойцы корпуса считали, что
надо брать, что дают, и дареному коню в зубы не смотрят. Уральцы
выполнили свое обещание – снабдили корпус всем необходимым, от
исподнего белья до новеньких танков. А дальше уже наше дело, как
распорядиться столь щедрым даром.
Сон постепенно вновь начал брать
свое. До рассвета оставалось еще пара часов, и я намеревался
провести их с пользой – то есть хорошенько выспаться!
Ту-ту, ту-ту, - убаюкивал привычный
перестук, - ту-ту, ту-ту…
И вдруг внезапно звук резко
изменился.
Жутко, раздирая душу на тысячу
осколков, завыли сирены! Самолеты пронеслись где-то сверху. Не
узнать их было невозможно - «Юнкерсы» - пикирующие бомбардировщики,
а сирены на них - настоящие иерихонские трубы, действующие от
набегающего потока воздуха. Выли они оглушительно и страшно,
заставляя мгновенно поддаваться панике.
И тут же звучные, как раскаты грома,
взрывы бомб и словно удары отбойника – несколько пулеметных
очередей.
- Воздух! Боевая тревога! Воздух,
воздух! – заорал дневальный тонким нервным голосом. И люди тут же
посыпались с нар, как картошка из мешка, заспанные, непонимающие,
что вокруг происходит, растерянные.
Состав издал длинный протяжный гудок
и резко затормозил. Бойцы пытались ухватиться за первое, что
попадалось под руку, чтобы сохранить равновесие, но многие все же
упали. Вокруг раздались возмущенные крики, кому-то отдавили руки, а
те, кто упал неудачно, стонали от боли.
