Андрей шарахнул дверью так, что два оставшихся за его спиной
засранца, что тупой, что маленький, должны были обосраться на
месте. Тугодумы! Ладно Коля… Коля-Коля-Николай, давнее
разочарование, оболтус и прожига, но Васька-то тоже дурак! Нашел с
кого пример брать.
- А че бы и не брать, если он куда ближе по пониманию! –
прошипел принц, еле сдерживая себя от того, чтобы не вернуться и не
настучать среднему брату. Прямо врезать так, как тот давно уже
выпрашивает, прямо в морду, прямо с размаху, так, чтобы без зубов
придурок с недельку походил!
Вот же… нытик бесполезный. Тут мать убили, а они себя как дети
ведут.
- Оба мы виноваты, Андрюха, - неожиданно раздался голос отца,
который должен был находиться в своей палате, а отнюдь не здесь, -
Че вылупился? Ну скинули мы его на мать, вот дураком и вырос. И
неженкой.
- Ты что, подслушивал? – хмуро спросил Андрей Петрович Аршавин,
наследный сын императора Русской империи, своего отца, стоящего
возле стола его, принца, собственного, пока что изгнанного с
рабочего места секретаря.
- Краем уха, - буркнул родитель, разворачиваясь на пятке, -
Идём, выпьем. Потом доложишься.
Выпивку принц не любил и не уважал, но сегодня, после двух дней
бега по Санкт-Петербургу и окрестностях, расслабиться было надо
хоть чуть-чуть. Десятки опрошенных и допрошенных, канитель со
следователями, феерический разнос главного полицмейстера,
кончившийся сердечным приступом последнего, от которого того уже не
откачали. А там, как назло, еще и журналисты налетели, гарпиями. И
что делать? Бросать всё, чтобы подчиненные накосячили,
проговорившись этим гиенам? Нет, взял всё на себя.
А теперь примет штоф водки, налитый собственноручно императором.
До дна!
- Эва как…, - уважительно качнул головой отец, замахнув свою
дозу, - Что там у тебя случилось?
- А что могло не случиться?! – зло выдохнул сын, ища взглядом
закуску, - Ты, считай, еще одного князя потерял. Крутов, собака, в
бега пустился от кредиторов! Причем, учитывая, у кого одалживался –
с концами пустился! Дайхард в Америку уплыл! Парнишка один, ублюдок
крутовский, тоже пропал! Томилин, тоже собака, еще и грешная
донельзя, дуба дал! Парадина… не нашли мы Парадина, вообще ничего
от него не нашли. Был Парадин – и нету!
- Так, а ну, давай-ка, замахни еще, сынок, - не пожалел Петр
Третий водки в очередной раз набирая полный стакан страждущему
сыну. А тот определенно страждал, по лицу было видно. Его лицу,
петровскому, родному. Налив, он протянул Андрею емкость, - Выпей,
покури, успокойся.
