Поезд
нынче запоздал и я приехал в Москву поздним вечером. Добрался до
своей (точнее, Наташкиной) квартиры и рухнул спать. А утром, вместо
того, чтобы сразу пойти по нужным адресам, решил устроить
генеральную уборку. Пыли тут накопилось столько, что я замучился
вытирать и отмывать.
Что это на
меня такое накатило? Возможно, пытаюсь-таки создать для себя
«семейное гнездышко», хотя какой смысл его обустраивать в бывшей
гостинице? Скоро нас всех все равно отсюда выселят.
Плюнув и
не доведя дело до конца (хотел расставить по полкам книги в
соответствии с алфавитом или тематикой), пошел завтракать, а уже
потом поспешил по делам.
Как
всегда, после прибытия в Москву, я метался между своими
начальниками, наркоматами, с кем-то разговаривал, раздавал советы и
сам их получал. А еще подписывал десятки бумаг. Пару раз, начиная
выводить подпись, ловил себя на том, что пытаюсь расписаться как
Кустов, а не как Аксенов, а в НКИД, где я как раз числился
Кустовым, едва не оставил автограф Аксенова. И где? Да в самом
важном документе, в бухгалтерии, в ведомости, по которой мое
жалованье, согласно тарифной сетки, увеличивалось в два раза.
Бухгалтер едва не окосел, пытаясь перевести совзнаки во франки по
курсу Государственного банка, но так и не смог. Лучше бы мне деньги
франками и выдавали, так ведь нет. Получаю совзнаки, а потом иду их
менять. Тоже самое с зарплатой сотрудников торгпредства. Курьер,
получавший жалованье в кассе, отправлялся в банк, меняя на валюту,
а потом уже вез нам. Не знаю, как его до сих пор не ограбили или не
арестовали при попытке провести через три границы
франки?
А бывало и
так, что курьер не приезжал и мне приходилось выплачивать зарплату
из денег графа Игнатьева.
Нужно с
этим срочно что-то делать. Но теперь, уж коли установлены
дипломатические отношения, нужно решать вопрос и с переводами денег
из нашего банка во французский, и конвертированием. Но это тоже
займет немало времени. Французам наши бумажные деньги не очень
нужны, а золотые червонцы пока не выпустили.
Впрочем, в
бухгалтерию я прошел после беседы с Чичериным. Он был первым из
моих непосредственных начальников, кто сумел выкроить время на
подчиненного. И, как я думаю, сдвинул что-то в собственном
расписании, потому что в приемной у наркома сидело несколько
недовольных товарищей. Причем — двое в каких-то восточных халатах,
хотя рожи у них были самые, что ни на есть, европейские. Не иначе,
помощники правителя Бухары прибыли за консультацией. Но инструктаж
для посла, пусть и «исполняющего обязанности.», событие очень
важное, а «бухарцы» могут немного и подождать. Разумеется, все
прекрасно понимали, что встреча полпреда с наркомом носит
формальный характер, но порядок есть порядок.
