Андрей Смирнов
БОГ НЕПОКОРНЫХ
Явление героя
На девятом небе, в Эмпирее, в Обители Безропотных, проходила
торжественная служба. Бог послушания и кротости, Шелгефарн
Смиренный, прибыл в одно из отдаленных своих владений. Он был
встречен очень торжественно, ангелы и духи света немедленно
собрались во дворце-храме, в центральном зале которого явился Князь
Света, единственный сын прекраснейшей Элайны и Травгура, Судьи
Богов. Смотрители дворца вознесли Шелгефарну благодарственные
молитвы, его дорожный посох и чаша для подаяний были помещены на
специальные постаменты справа и слева от золотого трона, служившего
седалищем божеству. Затем началась церемония: были вознесены
молитвенные песнопения и поднесены богу послушания первые дары.
Светоносные создания и немногочисленные духи великих святых,
сумевших в результате длинного пути посмертного вознесения достичь
последнего, девятого неба, все прибывали, и вскоре весь зал
оказался заполнен. Служба длилась долго, ибо обитателям Небес не
нужно ни есть, ни спать, также не знают они и усталости. Каждый
жаждал приблизиться к живому богу и поднести ему какой-нибудь дар;
многие при этом задавали вопросы или просили о чем-нибудь, другие
совершали подношения только лишь со словами благодарности и
восхищения. Просьбы и молитвы время от времени прерывались общими
песнопениями и молитвами, в которых выражались все те качества,
которые сила Шелгефарна взращивала в почитателях этого бога:
кротость, смирение, терпение, послушание. Шелгефарн давал
наставления, которые выслушивались и принимались его подданными с
величайшим почтением; когда бог покинет Обитель Безропотных, эти
наставления изобразят в виде поучительных картинок и украсят ими
стены храма – так же, как делали во все предыдущие его визиты. Сила
Шелгефарна проникала в духов и праведников и преображала их:
духовный путь, по которому они шли, делался яснее, а желание пройти
его до конца становилось более настойчивым и сильным. Легкая грусть
в глазах бога смирения была всем привычна и хорошо знакома:
говорили, что он печален от созерцания страстей, владеющих душами
смертных; ведь даже на небесах следы этих страстей пропадают не
сразу.
Наконец, великолепная служба завершилась. Ангелы, духи и
праведники продолжали бы ее и дальше, но бог установил службе
предел, который не назывался, но ощущался совершенно явственно – и
вот, один за другим, они стали покидать залу. Остался единственный
ангел, преклонивший колени в самом дальнем углу залы. Он не
торопился уходить. Шелгефарн кротко взглянул на него, не выказывая
ни тени упрека или недовольства – богу послушания подобные
выражения чувств были чужды по самой своей природе. Несомненно,
ангел желал сказать нечто важное, иначе бы он не стал
задерживаться; Шелгефарн терпеливо ждал.
