Егор застонал и открыл глаза. Вывернутые в суставах руки страшно
болели. Ноги не доставали пола. Подняв голову, он увидел, что
подвешен на вытянутых руках цепью, перекинутой через какую-то
металлическую балку. Голова болела, он здорово ударился об руль,
когда в него влетел грузовик. Вообще, всё это время Егор был без
сознания, и лучше бы так оно и оставалось, подумал он невесело. Он
чуть не вывернул шею, но сумел разглядеть себя: из одежды ему
оставили лишь штаны. Торс был обнажен, да его похитители даже носки
с него сняли, это он выяснил, пошевелив пальцами ног. Зато понятно,
почему ему так холодно.
Егор закрыл глаза и попытался обратиться к дару. А вот хренов
тебе тачку Егорушка, неужели не понял, что кандалы такие же,
которые ты лично с рук Керна снимал не так давно в зале заседания
Совета.
Это надо же было так попасться. Идиот. Прадеду теперь нужно
будет более ответственно подходить к выбору командира.
Мысль о том, что он выберется из этой переделки живым, Егора не
посещала. Он даже удивился, почему его до сих пор не убили. Только
вот Люся наверняка подумает, что он не приехал, потому что она ему
надоела и он решил, что хватит с неё. Точно решит, и переубедить её
сможет только его труп. Это, если его обнаружат в скором времени.
Хотя, обнаружат, куда денутся. Передатчик должен быть всё еще в
ухе, вот только он никак не может коснуться его, чтобы вызов
настроить. Чтобы пеленговать, надо знать, что это требуется. А
сейчас все думают, что пеленг постели его подружки и не нужен, тем
более, что все Ушаковы уже знают, где эта постель находится. Егор
прислушался к своим ощущениям. Он так привык к этой жемчужине, что
уже не осознавал, находится она в ухе или всё-таки нет. Он покачал
головой в разные стороны и попробовал прижаться ухом к вытянутой
руке. Ему удалось это сделать, и тут он понял, что передатчика нет.
Последняя надежда на то, что его могут найти и спасти, лопнула, как
мыльный пузырь. Теперь Егор точно без всяких «но» мог сказать, что
обречен.
Тут до слуха Егора донеслись шаги. Он уже определил, что
находится где-то вроде заброшенного завода, и эхо здесь гуляло, еще
мощнее ветра.
— Очухался, гаденыш, — перед ним встал довольно высокий мужик.
Где-то его Егор видел. Точно, это же тип, который в лицензионной
палате заседает.
