Первым занятием у меня стояла профильная магия. Что это было
такое, скорее всего, объяснит преподаватель. Потому что всего
разных видов магии я насчитал в расписании четыре: профильная,
бытовая, магия огня, магия, применяемая в изящных искусствах.
Последней было посвящено меньше всего времени. Видимо, после моей
последней картины решили, что этот предмет мне нужен в меньшей
степени.
Маша укатила в своё училище с утра пораньше, гораздо раньше, чем
я ушёл из дома. И это, несмотря на то, что первое занятие стояла у
меня просто безумно рано, с моей точки зрения, естественно, аж в
восемь тридцать утра.
Это просто счастье, что у меня нет всех этих построений,
дежурств и нарядов. А ещё строжайших приказов. Вот где-где, а в
военном училище я не смог бы учиться. Не понимаю, как смогли дед с
отцом. Но, наверное, даже обучение далось им с трудом. Потому что
военную карьеру никто из Рысевых никогда не построил. И дальше
положенной службы после окончания военных Академий, никто не
пошёл.
Ну, да это всё лирика. Каждому своё, как говорится.
Архаров был на месте, когда я пришёл. Он сидел за партой и
смотрел на доску, на которой была изображена какая-то очень сложная
схема.
— Проходи, Рысев, садись, полюбуемся вместе, — сказал Архаров,
ни разу на меня не взглянув.
Я сел рядом с ним за парту и послушно уставился на рисунок. Так
в тишине мы сидели минуты две, пока схема не начало плыть у меня
перед глазами. Помотав головой, чтобы прийти в себя, я повернулся к
преподавателю.
— И что мы сейчас делаем? — спросил я.
— Мы любуемся на заклинание отвлечения внимания, которое
заключено в контур заклинания маскировки применения магии. В
императорском дворце, это, конечно, не сработает, но вот где-нибудь
ещё — вполне. Сначала мы будем разучивать их отдельно, а потом
воспроизведём всю схему целиком. Зря я её что ли всё утро рисовал,
— Архаров встал и прошёл к кафедре.
Порывшись в её недрах вытащил метроном. Это был близнец того,
который всё ещё находился у меня. Этим летом он здорово нам с Машей
пригодился. Потому что я находил немного времени среди всех
свалившихся на меня дел, чтобы немного заниматься.
— В чём подвох? — спросил я, доставая блокнот и тщательно
перерисовывая схему. Глядя на меня Архаров поморщился. То, на что у
него ушло всё утро, у меня заняло минуты две.
