— Что мы тут делаем? — в тишине, которая стояла вот уже пару
минут в зале Совета кланов, голос Андрея Бергера прозвучал набатом.
— На какой-то клан совершено нападение? Ну и что? Такое иногда
случается. Как случается, что нападавшие не рассчитывают сил и
попадают, как кур в ощип. Вот Снежиным, не повезло, такое тоже
случается, — он пожал плечами. Меньше полугода назад он вовсе не
был похож на желчного брюзгу, любил выпить и вовсю волочился за
дамами. Но, после убийства в злополучном поезде сына Григория,
Бергер сильно изменился. Нет, клан вместе с ним не исчезнет, его
брат Олег подхватит бразды управления, да и уже взрослые племянники
помогут, но терять ребёнка — это всегда трудно, особенно, когда
виновные так и не были пойманы.
— Я тоже не понимаю, зачем нас всех буквально вытащили из
постелей, — пробурчал Лейманов. — Мы все устали после бала, и
сейчас вряд ли сможем что-то путное нарешать. И где Керн? Почему он
не объяснит, что произошло и почему его внук арестован, ведь он
всего лишь защищал свой дом и семью, и проявил себя как настоящий
мужчина.
— Керн был ранен, — председательствующий в Совете уже много лет
Андрей Ушаков обвел взглядом амфитеатр, где на низких ступенях и
располагались члены Совета. Он всегда любил пошутить на тему того,
что первый, кто избрал именно это место в качестве зала заседаний,
сделал это намеренно, чтобы решения принимались оперативно и ни у
кого не возникало желание рассиживаться. А сидеть на камнях было
жутко неудобно, сразу же всех болячки напоминали о себе и
заставляли не забывать о возрасте.
— И что, что ранен? — раздраженно спросил Дмитрий Огарёв,
которого вообще вытащили из клиники, где сейчас жена сына должна
была произвести на свет долгожданного внука. — Не смертельно же
Керн ранен. Перевязал руку, хлебнул водки от стресса и
всего-то.
— Ты меня не дослушал, Дима, — нахмурившись перебил его Ушаков.
— Керн ранен, и к тому же он, как заинтересованное лицо, не имеет
права находиться здесь во время разбирательства над наследником его
клана.
— Но ты его прадед...
— И что? Это не делает Костю моим наследником, — раздражение в
голосе Ушакова. — Но в том, что нас созвали слишком рано, я
полностью согласен с присутствующими. Насколько я понимаю, речь
идет о нарушении Кодекса и со стороны нападавших, применивших
глушащий магию купол, так и со стороны защитников. Костя убил
Великого князя в тот момент, когда фактически Кодекс уже перестал
действовать, и в ход пошла юриспруденция. В общем, ситуация весьма
специфичная и двоякая. Лично я не смогу принять какого-либо
решения, у меня просто не хватает данных, чтобы воссоздать картину
произошедшего.
