Год 973 от Великого Собора
Месяц Святого Огюста Зодчего
Допрос — это всегда неприятно. Особенно если арестанта
выворачивает наизнанку не замученный рутиной стражник,
а профессионал, твердо намеренный получить нужный ему
результат. Юли не юли, все одно рано или поздно
он выведет тебя на чистую воду. Нет, конечно, всегда есть
возможность не отвечать на вопросы вообще, но —
не советую. В этом случае придет черед специалиста
несколько иного профиля, и, вполне может статься, клещи
и раскаленное железо заставят рассказать даже то,
до чего никогда не докопался бы обычный
дознаватель.
Именно поэтому я и не думал отмалчиваться, благо
на этот раз совесть была абсолютно чиста. Но вот убедить
в этом следователя никак не получалось.
Ну да работа у человека такая — никому
не верить. Мне и самому на его месте оказываться
не раз доводилось, прекрасно представляю, каких нервов стоит
не сорваться на крик или не влепить затрещину. Что
ни говори, далеко не каждый может без малого сутки
сдерживать себя, получая на одни и те же вопросы
одни и те же ответы.
Нет, вру. Формулировки вопросов и их порядок постоянно
менялись. Было бы мне что скрывать, давно бы уже попался
на противоречиях; и так обойти пару скользких моментов
удалось с величайшим трудом.
— Сколько наконечников вы привезли с острова?
— делая какие-то пометки на лежавшем перед ним листе
писчей бумаги, в очередной раз уточнил дознаватель.
— Двадцать семь. — Скользнув взглядом
по невзрачному мужчине средних лет, я зажмурился
и помассировал уставшие глаза.
— Другие наконечники на острове имеются?
— Нет. — Перед отплытием я по настоянию
Рауля все же прошелся по лесу, выискивая остававшиеся
в деревьях куски проклятого металла.
— Но островитяне пообещали изготовить за зиму еще
два...
— Как именно выглядели наконечники? — Дознаватель
пропустил мою последнюю реплику мимо ушей.
— Темный металл, без каких-либо следов ржавчины, довольно
грубая ковка...
— То есть в Адмиралтейство вы привезли
другие наконечники?
— В Адмиралтейство наконечники привез не я.
— И тем не менее?
— Другие.
— Почему же тогда вы заявили, что «тьма слишком
сильна», и захлопнули крышку сундука? — уставился
на меня дознаватель, под глазами которого набухли темные
мешки. — Как вы это объясните?
— В тот момент мне показалось неразумным объявлять
во всеуслышание о пропаже наконечников, — пожал
я плечами.
