— Как вы смотрите на то, тетушка, чтобы я посетил заводы
Демидова да вообще посмотрел, как на Урале дела ведутся? — ну вот,
я справился, спросил и достаточно небрежно это сделал, можно
гордиться собой.
Блямс! Вилка Елизаветы упала прямо на тарелку, причем бросили ее
с такой силой, что хрупкий фарфор только чудом выдержал и не
разлетелся на куски.
— Почему тебя так заинтересовали эти заводы, Петруша? Неужели ты
сможешь понять, как там все устроено, лучше, чем это сделает
доверенный человек? Я могу попросить Алексея Григорьевича все
выяснить, да ты своего Гюнтера с ним можешь направить, — я поднял
глаза и встретил пристальный взгляд тетки, которым она буквально
прожигала меня насквозь, в то время, как ее голос звучал абсолютно
спокойно. Молодец, наконец-то, научилась держать себя в руках и не
выставлять на посмешище. Я покосился на вилку, лежащую на тарелке.
Почти научилась. Но уже куда лучше, чем в первый год нашего
знакомства, когда она совершенно не скрывала эмоций. Что только ее
больничные дни стоили. Хотя, для меня было весьма странно наблюдать
такую эмоциональность, учитывая, что Елизавета все-таки не
малолетняя дурочка и всю жизнь провела в гадюшнике, под названием
императорский двор, называя его своим домом.
— Потому что я хочу провести там определенные преобразования, но
не смогу этого сделать правильно, если не буду видеть все воочию. И
да, я вполне могу разобраться как работает там все, включая работу
механизмов. Вы же сами признали, тетушка, что за свои художества
Демидовы достойны любого наказания, а также заверили меня, что это
наказание я определю сам. Демидовы же в свою очередь согласились с
вашим решением, и обещали хорошо себя вести и не возражать. К тому
же все преобразования будут проводиться за их счет. Казна от этого
только выиграет.
— Я прекрасно помню, какое решение я приняла, и не собираюсь от
него отказываться, потому что не считаю его неправильным, —
Елизавета подняла злополучную вилку и принялась вертеть ее в руке.
— Но я не понимаю, зачем тебе самому туда ехать, подвергая свою
жизнь и здоровье совершенно ненужной опасности.
— То есть, вы хотите сказать, что, путешествуя по Российской
империи я могу подвергаться опасности? — я прищурился, продолжая
свою игру в гляделки с теткой. Сегодня мы ужинали наедине, потому
что Разумовский куда-то уехал по делам, а какого-то нового фаворита
у Елизаветы пока не наблюдалось.
