в которой я сравниваю
дворцовые этажи
– В астрал меня кувырком! Лучше бы я
тогда застрелилась в Царском Селе! – хмуро выговорила Любомирская,
разминая уставшие пальцы.
Сдерживаться в выражениях юная княжна
перестала еще в ходе недавнего нашего марш-броска из Петрополиса,
но, оказавшись в Москве, честно попыталась вернуться к роли
благовоспитанной родовитой девочки. Вот только дух там! Не прошло и
пары дней, как Настя снова принялась к месту и нет поминать
бестелесных злыдней и их пристанище – в самых замысловатых
комбинациях – и где только наслушалась такого? Должно быть,
рассудила, что раз с нее теперь спрашивают как со взрослой – можно
и нужно соответствовать.
А с нее спрашивали. Еще как
спрашивали!
Но обо всем по порядку.
В Первопрестольную нас перенес Кир –
за два рейса. Сперва – княжну и крепко спящего молодого барона
Цедерстрема (прыжки «Заикина» не грозили юному Роджеру заражением –
так, по крайней мере, успела заверить моего друга через Оши Цой, а
уже он – Любомирскую. Впрочем, как выяснилось уже вскоре, с
порталами тоже все было далеко не безнадежно), затем – меня и
Светку. И прямо с Ивановской площади, не позволив не то что вдоволь
полюбоваться на знаменитый Царь-Колокол – кстати, мощный артефакт,
во многом благодаря которому Москва и стала городом-убежищем – но
даже толком дух не дав перевести, нас вызвали к Петрову-Боширову.
Куда мы и направились, оставив молодого барона Цедерстрема на
попечение передавшего нам приказ о явке жандарма. Настя, правда,
порывалась зависнуть при Роджере, но вестовой был непреклонен:
княжну ждали в высоком кабинете вместе с нами.
Этот самый кабинет начальника
губернской экспедиции III Отделения – а теперь, по ходу, и главы
всей Первопрестольной, правда, ужавшейся ныне до размеров
средневековой белокаменной крепости – располагался на втором этаже
Большого Кремлевского дворца. Когда-то это роскошное здание служило
московской императорской резиденцией, но минуло уже много лет с тех
пор, когда Борис VIII в последний раз осчастливил своим монаршим
присутствием давно разжалованную столицу. Царские же наместники
традиционно предпочитали занимать особняк на Тверской, так что
кремлевский дворец долго стоял пустой и полузаброшенный. Теперь же
все изменилось – но, боюсь, обрети императорские чертоги голос, они
бы в ужасе возопили от оных перемен.
