Вечер, изменивший судьбу миллиардов людей, выдался на удивление
тихим, безветренным.
— Первый, на позиции. Цель вижу. Готов
работать.
Уже темнело, но площадь Пяти Углов, расположенную в центре
мегаполиса «Европа», ярко освещали блоки голографической рекламы,
агрессивно перемещающиеся над людской толчеей. Пять гравитационных
эскалаторов, ведущих к поверхности из глубин станции
магниторельсовых тоннелей, мягко выталкивали на площадь
нескончаемые человеческие потоки.
— Второй, на позиции. Цель вижу. Инструмент при
нем.
Скрипач играл самозабвенно, неистово, талантливо.
Пронзительная мелодия текла над толпой, стирая невнятный гомон,
эхом отражалась от фасадов известных на весь мир
небоскребов, — звуки скрипки рвались ввысь и вдруг бессильно
таяли, растворяясь среди многоголосья навязчивых рекламных
слоганов.
Искусство погибло. Соло на скрипке уже никого не задевало за
живое, привлекая внимание людей лишь на миг. Жители мегаквартала,
спешащие по своим делам, не останавливаясь, проходили мимо
невысокого, полноватого, неряшливо одетого, небритого музыканта,
опасаясь задержаться, прислушаться, замедлить шаг, выпасть из
всеобщего ритма движения, словно на Земле уже не осталось
индивидов, зато разросся невиданный социальный организм, состоящий
из миллиардов прочно связанных между собой частиц.
Палец снайпера коснулся сенсора. Лицо скрипача укрупнилось. Не
верилось, что этот неряшливый тип способен начать новую мировую
войну.
— Группа технической поддержки на месте. Готовы
блокировать сеть.
Капелька пота сорвалась со лба музыканта. Равнодушие толпы
убивало его, но он играл в последней, отчаянной надежде на отклик,
в тоскливом поиске близкого по духу существа.
Инструмент в его руках не принадлежал к разряду древностей, он
был уникальным высокотехнологичным изделием, но, невзирая на обилие
кибернетических компонентов, скрипка рыдала, словно живая, а толпа
все текла и текла мимо, не вслушиваясь, лишь вздрагивая и
раздражаясь от тревожной мелодии, не присущей веяниям
субкультуры.
Высоко над городом высыпали звезды. Одна мелодия сменялась
другой, людской поток постепенно начал иссякать. Душа скрипача
плакала, рвалась из груди, но никто так и не остановился, чтобы
послушать, лишь изредка некоторые из прохожих недоуменно, не
сбавляя шага, посылали поисковые запросы в Сеть, выясняя, как
подобает вести себя в необычной для современного города ситуации, и
тогда кибстек на запястье скрипача вдруг вспыхивал искрой индикации
— несколько кредитов поступало на счет музыканта.
