Чем ближе к фронту, — тем мертвее
лес:
Внизу щепа, руины да траншеи,
Мы даже в полдень в сумерках
летели,
От чада, что растекся до небес…
Вокруг разрывы, в плоскости —
осколки,
Прошито небо трассами огня,
А из-под солнца, деловито, с
толком
Два «мессера» заходят на меня…
Нет сволочи, так просто не
возьмете,
Пожить еще я толком не успел,
На перегрузке в правом развороте,
На упрежденье выношу прицел…
Усталый «ШКАС» сожрал огрызок
ленты,
Вслед за фашистом потянулся дым,
А я поймав всю ненависть момента,
Все ж довернул вдогонку за
вторым.
Но он бежит, не принимая боя,
Над кромкой леса немца гонит
страх,
А мой движок весь в оспинах
пробоин,
Дымит, — видать спалил на
виражах…
(с) Андрей Ливадный, 2025 год.
1.
Все началось в канун девятого
мая.
Длинные праздники кому-то послужили
хорошим поводом отдохнуть, а мне — увеличить счет сбитых. Гонял
разного рода «мессероводов» на одном из небезызвестных
серверов.
Очередного «фрага» я упустил. Пилот
«К4-го»[1] резко спикировал из-за
облаков, атаковав двух ботов-бомбардировщиков. Одного поджег,
второму повредил мотор, но видимо истратил весь боезапас: стоило
мне довернуть на него и начать сближаться, как фашист просто
выпрыгнул с парашютом. Видимо лететь до своего аэродрома, садиться
и перезаряжаться в зоне технического обслуживания показалось ему
слишком долгим и утомительным.
Ну, да. Такое частенько бывает в
онлайне. Он истратил боекомплект и выпрыгнул над своей территорией.
Сейчас возьмет новый самолет (из доступных на сервере) и все дела.
Его ведь не сбили. Нарушением не считается.
Фана сегодня нет. Не интересно.
Вскоре я отключил систему «ви-ар»,
откинулся в кресле, потянулся, разминая мышцы, и в эту самую минуту
залился трелью дверной звонок.
Ну, кого еще принесло на ночь глядя?
Друзья у меня только в сети, больше особо ни с кем не общаюсь.
Снова раздался звонок в дверь. Делать
нечего, надо открыть. Хотя неохота. В лучшем случае подвыпивший на
праздниках сосед дверью ошибся.
Открываю.
К моему удивлению, на лестничной
площадке стоит старик. Седой, как лунь. Пальто поношенное,
старомодное. Руки морщинистые. Я присмотрелся, ибо освещение
подъездов оставляет желать лучшего, и мысленно удивился «да ему же
лет девяносто или сто, никак не меньше!»
— Андрей? — сухо спросил он.
— Ну, да, Андрей. А мы разве
знакомы?
