- Маша, да вставай уже! – прокаркал
над моим ухом Щур.
- Ааа, - простонала я, как же голова
болит! Ваня! – встревоженно подскочила на постели.
- Мамочка, я тут, - сразу отозвался
сынишка.
- А Иста где? – не унималось мое
материнское сердце.
- И я тут, - услышала я тонкий
голосок девочки.
Приоткрыв правый глаз и наведя
резкость, я обнаружила детей, возившихся на полу с огромным серым
холстом, водой и красками. Все вокруг было изрядно заляпано
разноцветными детскими ладошками. Дети рядом, дети довольны,
значит, меня все устраивает, можно и поспать. Плюхнувшись на
подушку и от души потянувшись до характерного хруста, я вновь
сладко уснула. Почти!
- Маша, ну ты хоть бабусек пожалей!
Они же с пяти утра к тебе прорваться пытаются! – взывал к моей
совести ворон. Зря старался, она еще с вчерашней попойки не
вернулась.
- А сейчас сколько? – вяло
поинтересовалась я.
- Полвосьмого, - отчеканила
птица.
- О боги! – я была горда собой, так
как смогла подобрать цензурное восклицание на реплику вредного
индивида своим плохо протрезвевшим мозгом. - Жалость к противнику
унижает последнего, - проворчала я, переворачиваясь на другой бок и
закутавшись в одеяло с головой.
- Маша! - не сдавался пернатый.
- А кто старых перечниц ко мне не
пускает? –стало очень интересно, кто смог противостоять самым
могущественным волшебницам тридесятого царства.
- Химеры и горгульи! – отчитался
ворон.
- Что за чудеснейшие создания - эти
тварюшки! – восхитилась я.
- Маша, прояви уважение к старшим! –
выговаривала мне неугомонная птица.
- Да что у них такого случилось, что
эти две престарелые интриганки обо мне вспомнили? - лениво
поинтересовалась я.
- Кощей Елисея арестовал и в тюрьму
посадил, - объяснил Щур.
- На кой ему наш косенький
понадобился? – искренне удивилась я, показав свету божьему свое
припухшее личико. – Он же безобиднейшее создание в этой сказке!
Щур стал каркать, стараясь
замаскировать свой смех:
- Кощей считает, что согласно
пророчеству, он угрожает его личной безопасности.
- Зачем злыдень на мальчонку-то
наговаривает? Оболтус и угрозы – понятия несовместимые, это претит
его педагогической природе! Елисей где? – решила я прояснить
ситуацию.
- Я же говорю, в кощеевой тюрьме, -
ворчал ворон.
- Его пытают? – протирая глаза,
спросила я.
- Вроде нет, - задумалась птица. -
Сидит себе там спокойненько.
