Жизнь дала трещину в четырнадцать
часов двадцать две минуты. Накатила тревога, в спину дохнуло
холодом, зазвенело, заныло в висках, пальцы словно окаменели. Точно
так же, как и месяц назад, по дороге к тестю. Тогда Павел вырулил к
обочине, в ответ на недоуменный взгляд Томки пожал плечами, а через
секунду в трех сотнях метров на встречку выкатила фура и,
разворачиваясь поперек узкой двухполоски, собрала под себя три
легковушки. Сейчас он был не за рулем и выскочил из-под
автоподъемника мгновенно.
— Ты что? — не понял
Димка-напарник.
— Заскрипело что-то, — буркнул Павел,
скинул перчатки и потянулся за мобильником.
— Да что там могло заскрипеть? —
полез под машину приятель. — Тут давно сгнило все!
Через открытые ворота мастерской
шелестел августовский ветер, шумела близкая автотрасса. Белела
малярным скотчем приготовленная к покраске двадцать первая. Замерла
под тентом в дальнем углу доставленная заказчиком «победа».
Там же лежал на тележке волговский движок. Впрочем, с движком еще
были вопросы — заказчик хотел загнать под капот машины
какого-нибудь «японца».
Томка не отвечала. Такого быть не
могло. Она отвечала всегда. Павел набрал домашний, но и оттуда не
услышал ничего, кроме ее голоса на автоответчике.
— Чего там? — Димка оставил на лапе
подъемника ключ и с недоумением уставился на приятеля.
Дмитрий Дюков был полной
противоположностью Павла. Волосы имел светлые, глаза голубые, нрав
легкий и беззаботный, брюшка еще не наел, но цель такую себе явно
поставил. С какой стороны ни посмотри — легкомысленный и
добродушный гуляка, любимец женщин и детей. Сам Димка не отрицал ни
того, ни другого, но гулякой уж точно был не легкомысленным. Под
яркой упаковкой счастливого балбеса скрывался редкий знаток
автомобилей и всего к ним относящегося, а также трудяга и отличный
мастер по кузовному ремонту. В ответ на вопросы о его холостой
жизни Димка вздыхал и кивал на Павла, намекая, что приятель сломал
ему жизнь. Ни одна Димкина знакомая не могла сравниться с Томкой,
он сам ее и приметил, — так ведь не удержал, как ни старался! Что
она только нашла в его напарнике? Да, высокий, но худой, даром что
плечи широки. Нос слишком длинный, лицо узкое, глаза собачьи, брови
домиком, губы скобкой концами вверх, не поймешь — то ли пошутить
хочет, то ли уже насмехается над тобой. Смерть мужеского полу не с
косой, а с монтировкой, бездетный аист, Пьеро с космами черных
волос, без колпака — выбирай, не ошибешься. Дело не во внешности,
бурчал Павел. А в чем? — оживлялся Димка. В фамилии, — кривил
тонкие губы его приятель. — Ну что за фамилия для девушки — Дюкова?
То ли дело — Шермер. Почти Шарман. — Ага. Фанфан-Тюльпан! —
возмущался Димка. — Так ведь твоя фамилия не на лбу у тебя
написана! — Разве? — удивлялся Павел и шел к зеркалу, сдвигал со
лба непослушную прядь, вылезшую из тугого хвоста. — С утра же
писал. Стерлась?
