Стрела на треть ушла в земляную насыпь совсем рядом с моим ухом.
Черт! Я осторожно выглянул из укрытия и махнул рукой:
– Свои, не стреляй!
Стрелки, прятавшиеся за развалинами панельной многоэтажки,
замешкались.
– Подними руки и выходи! – донесся из руин визгливый голос.
– Спокойно, я один! – я выбрался из-за насыпи и направился в
сторону лучников, попутно осматривая улицы вымершего города. Если
опять пальнут — укроюсь тогда за брошенными тачками. Хорошо хоть
огнестрела у них нет, от стрел еще можно увернуться…
Меня окружили трое. Лук оказался только у одного из них, и
стрела смотрела мне в сердце.
– В голову целься, у меня кожанка с пластинами! – я попытался
снять напряжение, постучав по груди костяшками пальцев.
Глухой стук под мотоциклетной курткой из толстой черной кожи
насторожил незнакомцев. Черт! Зря это сказал. Теперь думают, что я
боевик или того хуже — апостол. Хотя если разобраться — я боевик,
но не мародер. Мирных не трогаю, а остальным бог судья, просто,
этот небесный суд над ними ускоряю…
– Снимай куртку и рюкзак! – прошипел азиат-лучник.
Какой мерзкий тип! И смотрит на меня, как на ожившего. Того и
гляди стрелу в лоб пустит… Может, зря я с ними на контакт пошел?
Бродил бы сейчас один, как раньше… Но против апостолов в одиночку
трудно выстоять.
Я с притворной покорностью швырнул рюкзак на землю, скинул
кожанку и демонстративно прокрутился с поднятыми руками,
разглядывая своих пленителей. Не из любопытства, конечно —
приценился к ним. Но даже беглого взгляда хватило, чтобы понять,
что передо мной тертые парнишки. Таких нахрапом не возьмешь.
Более других бросался в глаза огромный чернобородый толстяк,
ростом под два метра с кувалдой на длинной рукояти. Несмотря на
лишний вес он не выглядел рыхлым, а напоминал могучий дуб с
руками-бревнами. Этакий викинг-переросток. Рядом с ним стоял
крепкий старик. Седая щетина и дорожная пыль на загорелом лице не
давали достоверно определить его возраст. Но он был явно не
развалина, и нож держал так, что в любой момент мог по горлу
чиркнуть. И смотрит, будто прикидывает, как лучше клинок воткнуть.
Голубые глаза уже выцвели от возраста, а стойка бойца осталась.
Вместо ремня на брюках у него потертая портупея, дедок явно из
бывших военных.
– Кто такой, сколько вас? – взвизгнул лучник.
