Зеркало-зеркало... одно отражение, а
сколько проблем. Я машинально провела гребнем по спутанным прядям.
Дёрнула так, что слёзы выступили, а служанка рядом запричитала.
- Ваше высочество, не нужно!.. Все
волосы растеряете, давайте лучше я! Отваром их справлю, да расчешу
мягко. Ну ваше высочество! Жалко же гриву такую, распрекрасную!
- Да провались она в мир нечистых,
эта грива! - рявкнула я и уткнулась лбом в зеркало. Лета испуганно
вздрогнула. Но служанка была предписана мне с ранних лет и хорошо
меня изучила. Я никогда не ругалась без причины.
- Ваш высочество! - запричитала она
- Ваш Высочество, что стряслось-то?! Обидеть кто посмел?!
- Посмел... - эхом отозвалась я.
***
В восемнадцать лет никому не
интересная прежде княжна расцвела. Похорошела, чего никто не ожидал
от гадкого утёнка в мышистом платье и больших очках. На последний
бал фрейлины уговорили меня надеть светлый, парадный наряд, сделать
причёску и отказаться от очков. Устав от бесконечных упрёков, я
пошла на поводу.
Это был фурор. Меня не узнала даже
родная мать. Когда представили великую княжну Ольгу, сестру
императора Данимира, в зале повисла гробовая тишина.
Вечная серая тень оказалась
неожиданно миленькой, и я весь вечер слушала шаблонные комплименты.
"Что же вы свою красоту прячете..." А оно мне надо?!
Практика показала, что я не
ошиблась.
Меня зажали в пустом коридоре,
недалеко от собственных покоев, где я привыкла чувствовать себя в
безопасности.
О нет, я знала, что такое бывает.
Фрейлины говорили, что властные мужчины притягательны, и приятно
быть пойманной. Только Инес с Марго фыркали... и сегодня я поняла,
почему.
Это было отвратительно.
- Ну что вы, ваше высочество?.. Грех
прятать такую красоту под серыми тряпками! Лишнее нужно снимать. Я
ночами не сплю, вас вспоминая... О, такую грудь нельзя
забыть...
- У вас настолько избирательная
память? - сыронизировала я, а внутри всё сжалось: - Понимаю,
тяжёлая работа, возраст сказывается. Вероятно, вам нужен отдых,
Ваше Высокопреосвященство.
Лицо сына Владыки Церкви медленно
вытянулось, а глаза наоборот - сузились. Сальные, чёрные глаза, от
взгляда которых хотелось отмыться.
Ему сорок пять, он крепкий, но уже
слегка располневший, пахнущий вином, луком и потом. А ещё немного -
дешёвыми женскими духами. От этой какофонии выворачивало
наизнанку.
