Автор предупреждает!
Данное произведение не является ни научной монографией, ни
документальным трудом, ни даже историческим романом. Это
беллетристика, игра ума, говоря проще — сказка, написанная для
отдохновения души. Улицы располагаются так, как автору удобно, люди
появляются и исчезают согласно замысла повествования, а не реальной
истории, и даже погода не обязательно совпадает с отчётами
метеорологических станций.
И потому автор не рекомендует рассматривать произведение в качестве
учебника географии, биологи или обществоведения, хотя и не
скрывает, что провёл немало часов как над книгами, так и на
местности, изучая в подробностях театр предстоящего
действа.\
Даты указываются по старому стилю.
1
12 февраля 1904 года, четверг
Ялта
Двенадцатого февраля одна тысяча девятьсот четвертого года с
парохода РОПИТа в два часа пополудни на ялтинский берег среди
прочих пассажиров сошёл и барон фон Магель. Его никто не встречал,
и лишь агент Свинцев, в чью обязанность входило выявление среди
новоприбывших находящихся в розыске преступников и анархистов, по
давно сложившейся привычке составил словесный портрет: лет тридцати
или около того, рост выше среднего, телосложение обычное, развитое,
лицо германского типа, породистое, нос обычный, с легкой горбинкой,
усов и бороды не имеет, уши под шапкою не видны. Осанка военная,
походка бодрая, движения уверенные, властные, какие бывают у
старших офицеров. Одежда добротная, заграничного кроя: меховая
шапка, кожаное пальто, кожаные же перчатки, высокие ботинки на
толстой подошве. В левой руке дорогой заграничный чемодан среднего
размера, очевидно, нетяжелый, в правой — трость. Особых примет не
имеет, возможно, иностранец.
Свинцев был прав, но не совсем. Барон был российским подданным,
капитаном в отставке, но значительную часть жизни провёл за
границей. Из особых примет — шрам на груди от пулевого ранения,
который агент, разумеется, видеть не мог. И лет ему было не
тридцать, а все сорок девять, но вины агента не было, даже
наилучшие сыщики Летучего Отряда оценили бы возраст барона в те же
тридцать лет. Ну, и чемодан с содержимым весил семнадцать
килограммов, или, как принято считать здесь и сейчас, около пуда.
Не слишком тяжело, но порядочно. Почему я это знаю? О шраме, о
чине, о возрасте, о чемодане? Потому что я и есть Пётр
Александрович Магель, барон. Прошу любить и жаловать.
