Пролог
Чёрный ящер ритмично постукивал костяным рылом по черепу
человека. Изогнутые когти крепко держались за височные впадины Тук.
Тук. Тук-тук.
Игорь открыл глаза. Стук никуда не делся.
Белый пластик стола, по нему ритмично постукивают блестящие
красные ногти – тук, тук, тук.
Знакомый голос - такой неожиданный и знакомый до каждой ноты
голос жены Марины:
- Сколько мне ещё ждать? Он может десять лет так пролежать! Я не
могу так больше!
И мужской голос в ответ, тоже знакомый, хрипловатый басок друга
детства Валерки:
- Чего ты от меня хочешь? Придушить его подушкой?
Неожиданный, тоже с хрипотцой, хохоток жены:
- А почему бы и нет?
Шуршание одежды, тихий стук подошв по полу. Кто-то увесистый,
должно быть, Валерка – он всегда был упитанным, как кабан –
прошёлся туда-сюда.
- Ты меня в это дело не впутывай. Твой муженёк, сама с ним и
разбирайся.
- Мой, значит, - фыркнула Марина. Она тоже поднялась с места,
простучала каблуками. – Мой муж. А бизнес, выходит, совместный? А
Никитка…
- Замолчи, дура.
- Он всё равно не слышит.
Игорь почувствовал дуновение ветра. Женская рука помахала у него
перед глазами, блеснули красные ногти.
- Он же овощ. Не видит, не слышит. Только деньги мои проедает,
лежит тут… как бревно!
- Деньги, стало быть, твои, - обманчиво ласково пророкотал
Валерка. Игорь хорошо знал этот тон. Так Валерка говорил, когда был
зол. Очень зол. – Твои деньги, значит.
- Да ладно тебе, - мурлыкнула Маринка. От её голоса пробрало бы
и покойника. Снова шуршание, звук чмокающих губ. Голос Валерки, уже
на тон ниже:
- Ну всё, всё. Пора мне. Ты идёшь?
- Идём. Постой, у тебя помада, дай сотру.
Невнятный шорох, шуршание салфетки, и Марина весело сказала:
- Вот так. А то заметят, сплетни пойдут. Я же скорбящая почти
вдова. Подожди меня внизу, я сейчас, губы подкрашу.
Тяжёлые шаги Валерки затихли за порогом. На Игоря
пахнуло ароматом дорогих духов и свежего женского пота.
Жена склонилась над ним так низко, что он увидел ложбинку между её
тугих грудей и полоску гладкой кожи живота вплоть до края красных
трусиков – Маринка всегда любила красное бельё.
- Слышишь, ты, овощ, - тихо сказала жена. – Ты меня достал.
Помирай уже скорей, не копти небо. А то я тебе помогу. Не искушай
меня, понял? Я ещё молодая, мне жить хочется.
Она склонилась ещё ниже и чмокнула Игоря в щёку:
