Утро начиналось неудачно.
Первый же пергамент оказался письмом Кайшера дан-Хавенрейма,
правителя Нагорных королевств. Император развернул его,
страдальчески поморщившись, и быстро пробежал глазами первые
столбцы. Все как всегда — цветистые приветствия и вычурные
финтифлюшки на заглавных буквах. По существу послание могло бы
уместиться на одной, самое большее — на двух четвертинах
пергамента, но со всем парадным словоблудием занимало не меньше
семи. Варвары с Запада быстро перенимали у соседей их манеру
обращения, доводя вежливость до приторной велеречивости. А впрочем,
что с них взять... Откуда у подобных дикарей возьмется чувство
меры? Они никогда не проявляют это качество ни за столом, ни на
войне, и остаются верными себе в политике.
Письменный стол Императора был завален свитками — отчеты от
наместников провинций, тайные послания правителей соседних
королевств, не говоря уже о "личной" переписке, переполненной той
же удушливой политикой. На чтение обычно уходило несколько часов.
Валларикс мстительно подумал, что велит секретарю сочинить ответное
письмо Кайшеру на десять... нет, пятнадцать четвертин. Доподлинно
известно, что дан-Хавенрейм не утруждает себя чтением, а слушает,
как это делают другие. Вот и замечательно. Чтецу нельзя доверить
сокращать письмо по собственному усмотрению, так что придется
выслушать все от начала до конца.
Валларикс не сразу обратил внимание на шум за дверью, тем более
что секретарь старался приглушать свой голос.
— Сэр рыцарь! Подождите. Император занят. Приказал, чтобы его не
беспокоили... Мессер, вы меня слышите?..
Судя по паническим ноткам в голосе письмоводителя, он сильно
сомневался в том, что гость способен проявить благоразумие.
Валларикс поднял голову, отметив, что дежурившие у дверей гвардейцы
в разговор не вмешиваются.
Такое благодушие охраны могло означать только одно.
— Никого не велено впускать! — продолжал возмущаться
секретарь.
— Вот интересно будет посмотреть, как это ты меня "не впустишь",
- отозвались у самой двери. Не узнать голос сэра Ирема — как и саму
манеру изъясняться — было сложно.
Император улыбнулся и отложил перо.
Дверь распахнулась, пропуская в аулариум светловолосого мужчину
в темно-синем, но уже порядком выцветшем плаще. В отличие от
Валларикса, проведшего утро в четырех стенах, он прямо-таки излучал
энергию – казалось, что с ним вместе в кабинет ворвались солнце,
пыль дорог и летний ветер.
