– Они нас и так задавят, Кассид.
Массой. Умением. Напором. А ты предлагаешь модели роботов, с
управлением которых мои пилоты практически не знакомы. Не вижу
смысла усугублять и без того дрянную ситуацию, сложившуюся у нас на
сегодняшний день. Нет времени на переквалификацию. Ты привез не ту
технику.
Столь мрачное заявление вполне соответствовало хмурому виду
интендант-полковника Нэшена Грога, чья жилистая и долговязая фигура
утопала в одном из кресел кают-компании торгового корабля-внешника
«Забулдыга». Вытянутое костлявое лицо с жесткими кустиками
выцветших бровей, глубоко утопленные глаза грязно-серого цвета,
острые скулы с натянутой до предела, загорелой едва не до черноты
кожей, бритый бугристый череп…
Интендант-полковник являлся одним из двух самых важных чинов в
«Правопорядке» – коммерческой военизированной организации (КВО),
занимавшейся поддержкой законности в тех мирах, которые по
каким-либо причинам не могли себе позволить содержание собственных
вооруженных сил. Выше него по статусу стоял только
командор-полковник Стэн Маришел, возглавлявший «Правопорядок», и
ведавший экономическими и политическими вопросами выживания своей
организации. А Нэшен Грог отвечал за боеспособность техники и
вооружения, за своевременное пополнение материальной части в случае
боевых потерь, в том числе – за восполнение личного состава. Люди
выбывали по разным причинам – окончание контракта, гибель, болезнь,
травмы и ранения, несовместимые с требованиями дальнейшей службы,
но, как бы там ни было, а эффективность организации всегда должна
оставаться на высоте. Вдобавок, в отсутствие командор-полковника,
уже десять дней как убывшего из системы Рапиры решать жизненно
важные для организации вопросы, Нэшен Грог временно вынужден был
тащить на своих костлявых плечах еще и обязанности своего
непосредственного командира. И как чрезвычайно ответственное и
уполномоченное лицо, полковник считал себя вправе ворчать по поводу
и без повода. Впрочем, брюзжание и угрюмый вид давно стали
неотъемлемой частью его характера: дела организации последний год
шли не слишком хорошо, и причины для недовольства копились с
угрожающей быстротой.
Напротив интендант-полковника в таком же удобном кресле
расположился хозяин корабля-внешника – капитан Кассид Кассиониец.
Присутствующих разделял сервис-столик, увенчанный десятилитровым
биопластиковым бочонком со светлым зармондским пивом. Чуть выше
бочонка в воздухе висела медленно вращающаяся вокруг собственной
оси голограмма одного из четырех боевых роботов, предложенных
торговцем на продажу. Именно ради этого товара интендант-полковник
и прибыл сюда, на орбиту, хотя ненавидел космос всеми фибрами своей
прокаленной военными ветрами души. Полковник ненавидел невесомость,
и хотя в каюте царила устойчивая искусственная гравитация, он ни на
минуту не забывал, что невесомость всегда рядом – чуть что случись,
она тут же явится его терзать и мучить своими весьма специфическими
ощущениями, в том числе – полнейшей дезориентацией в пространстве.
А полковник очень не любил дезориентации. И вообще всякую
неопределенность – в чем бы то ни было.
