Его словно за пыльник кто-то сильно дёрнул сзади, и у него
отнялась левая рука. Онемела сначала за секунду, а потом её как не
стало. Даже почти больно не было. А вот в спине боль чувствовалась,
как будто туда со всего маху врезали тяжёлым сапогом так, что рёбра
ниже левой лопатки хрустнули.
Горохов сразу понял, что это было. Не сапог, не кулак и не
камень. Это пуля попала ему в рёбра, в спину, ниже левой лопатки.
Он знал это, потому что в него уже попадали пули. На сей раз пуля
была немаленькая и стреляли справа, чуть сзади.
Повезло. Он не захлебнулся кровью, легкое не разорвано. Прошла
по касательной.
Не повезло. Вышла из подмышки и пробила насквозь левую руку чуть
выше локтя.
На нём была ультракарбоновая кольчуга, но для стальной
винтовочной пули в десять миллиметров это не было преградой. Хоть
две кольчуги надень, всё равно прошьёт навылет. Так и получилось.
Сталь прошла через кольчугу трижды, и лишь уже пробив насквозь
руку, в четвёртый раз кольчугу она пробить не смогла, застряла в
рукаве.
Каким-то чудом, иначе это и не назовёшь, он смог одной рукой,
хотя ехал по ухабам, удержать мотоцикл на ходу. Слава Богу,
скорость была совсем небольшая. Мало того, почувствовав удар и
боль, он не растерялся и, выкрутив акселератор, прибавил газа.
Свались он тогда с мотоцикла, упади – всё, смерть! Если стрелявший
ему на ходу влепил пулю, то в него, в лежащего, положил бы вторую
пулю со стопроцентной гарантией.
Наверное, от шока, а может, от того, что левая рука повисла
бесполезной плетью, его болтало в седле, мотало из стороны в
сторону на каждой кочке, и мотоцикл кидало то влево, то вправо, но
он умудрился не упасть, удержать машину на ходу. Он даже ещё
прибавил газа и заскочил за длинный бархан в три метра высотой. Тут
его не могли достать.
Он сразу понял, откуда стреляли. Выстрел был произведён с дюны,
с песчаной горы в тридцать метров высотой, что тянулась с юга на
север несколько километров. Там, на вершине дюны, было отличное
место для стрелка. Лучше не придумать. Барханы из песка пыли и тли
ветер гоняет по степи как волны по воде, но дюны стоят годами,
потому что они всегда опираются на камень, на утёсы. Там, на
вершине такой дюны, на твёрдом камне всегда есть укромное местечко,
с которого видно всё вокруг на многие, многие километры. Там и
сидел стрелок со своим вторым номером.
