15 (27[1]) июня
1812
Вечерело. Духота понемногу спадала, даря прохладу. По постепенно
темнеющему небу медленно плыли небольшие облачка, словно и на их
движение влиял удушающий зной. Слабенький ветерок принёс хоть
какую-то свежесть от текущей рядом мелкой речушки. Вокруг вились
насекомые, обрадованные уходом жары и их жужжание, почти заглушало
шум разбиваемого рядом лагеря. На земле тоже что-то непрерывно
стрекотало и пощёлкивало. Запах свежескошенной травы перебивал даже
стоящий вокруг лошадиный дух и другие «соответствующие» бивуаку
ароматы.
Невысокий темноволосый мужчина в расстёгнутом синем гвардейском
мундире, белых лосинах и высоких сапогах стоял на небольшом
пригорке заложив руки за спину и отстранённо смотрел на
расположенный невдалеке город. Он уже настолько привык постоянно
скрывать свои эмоции от окружающих, что свита старалась теперь
угадать его настроение по малейшим нюансам движений. Сейчас же,
повинуясь взмаху руки они отдалились, давая возможность
почувствовать ему хоть какую-то уединённость. И хотя ни один мускул
так и не дрогнул на лице стоящего человека, раздражение постепенно
затапливало его разум.
Злился он только на себя… ведь тогда, узнав от преданных людей,
что Александр находится здесь, рванул к этому городу, не давая
роздых ни людям, ни лошадям.
И вот… стоял, можно сказать «у стен Вильно» и понимал, «Его» тут
нет. Просто нет. Завтра город будет взят, а причина такой
поспешности благополучно исчезла. Император Франции вообще не
понимал, зачем кинулся в эту погоню. Ведь, по плану –
Эжен[2] будет переправляться только
завтра. И не удержался от тихого вздоха.
План… да. Имелся чёткий план и долгая подготовка к этой
восточной кампании. Организация была поставлена строго и лично им
контролировалась на всех этапах: сборы оружия, войск,
продовольствия, фуража… Всё было разработано, выверено и
действовало как хорошо отлаженный механизм любимых часов. А
главное, были потрачены колоссальные деньги, которые нужно было
чем-то окупать. Противник явно понимал смыл всех этих
приготовлений, но почему-то ничего не предпринимал. И это было до
крайности странно…
Согласно плану – тут должна была состояться блестящая и приятная
военная прогулка, как множество, уже им совершённых, и рассчитанная
дней на двадцать, не более. Произвести несколько так любимых им
крупных сражений и завершить всё виртуозным «принуждением к миру»,
с выгодными для Франции условиями. Ну… может с немного
унизительными для Александра. Всё-таки он не забыл эту его
оскорбительную выходку с сестрой...
