Северные
предгорья Турианского горного массива.
Земля клана
Черного топора.
Невысокая
коренастая фигура с большим мешком за спиной брела по узкой
тропинке со стороны Северного перевала, который в это время года не
каждый путник отваживался пересечь. Еще не старый гном, довольно
ловко преодолевал завалы из крупных валунов, свалившихся со скал,
видимо, во время недавней бури; перепрыгивал неширокие трещины,
змеившиеся поперек тропки.
Судя по
тому, как он уверенно находил то и дело прячущуюся дорожку среди
хребтов и каменных пальцев, этот путь ему был хорошо знаком. Чужой
в этих местах уже наверняка бы пропустил многочисленные едва
заметные дорожные знаки, выбитые на камне в самых неприметных
местах, и скорее всего сбился с пути и благополучно исчез в одной
из сотен не имевших дна трещин Гордрума.
Гном Кирку
по прозвищу Бродяга, действительно, довольно неплохо знал эту
тропинку, которая вела через перевал на эту сторону. В его клане
Каменной башки, сотни лет назад оседлавшим Северный перевал, многие
слышали про этот самый короткий путь с одной части Гордрума на
другую, но не все решались им идти. Тех же, кто все-таки
отваживался, ждал тяжелый почти двухдневный переход, во время
которого смельчака поджидали многочисленные опасности – неожиданно
сваливавшиеся на голову валуны и булыжники, жадные поглощающие все
на своем пути оползни, ненасытные скрывающиеся до самого последнего
броска хищные звери.
- Где же
эта руна? – негромко (в этих местах любой неосторожно вырвавшийся
звук мог привести к смерти) пробормотал, приседая возле невысокой
каменной плиты, низ которой был слегка обтесан рукой неизвестного
давно уже сгинувшего во тьме времени мастера. – Руна Дромхильд…
Указывающая на близкий кров…, - не доверяя своим глазам, он начал
водить ладонью по гладкому камню, в надежде наткнуться на
выдолбленные канавки знака. – Вот же он, - удовлетворенно прошептал
он. – Значит, до топоров осталось совсем немного.
Бродяга
был, как говориться, перекати-поле и скитался между городами гномов
и ближайшими селениями людей сколько себя помнил. Едва одно его
путешествие заканчивалось и он только переводил дух за кружкой
черного пенящего пива в общей трапезной родного клана, как его
снова охватывал зуд дороги. Ему дико нравилось наблюдать за жизнью
в других кланах, людских королевствах… Однако, даже он Кирку
Бродяка не рискнул бы в такое время выбраться из теплых пещер
города Каменноголовых (как нередко за глаза называли гномов из
клана Каменной башки) и отправиться в такую даль.
