– Боги, – обреченно вздохнул Кенет, – зачем вы создали человека
таким глупым?
– В чем дело? – Аритэйни оторвала взгляд от своего отражения в
маленьком бронзовом зеркальце с наплавленным на него стеклом.
Зеркальце было заморской новинкой. Кенет привез его жене из
недавней поездки, и стоило оно недешево – но, по мнению Кенета, ни
одно зеркало не может быть слишком хорошим или дорогим для
Аритэйни. Лицо, которое зеркало сподобилось отражать, заведомо
прекрасней любых самых дорогих и затейливых зеркал. Вот и сейчас на
Аритэйни любо-дорого посмотреть. Не то что на него...
– Боги создали человека, – досадливо сообщил Кенет, – а человек
создал церемониал. Очень глупая выдумка.
– И чисто человеческая, – усмехнулась Аритэйни. – Мне как
дракону трудно ее понять.
– Мне как человеку тоже, – фыркнул Кенет. – Нам через полчаса
нужно занять свои места, а я до сих пор не знаю, как мне одеться –
как воину или как магу?
Маги редко бывают воинами, а воины, почитай, что и никогда не
становятся магами. Кенет был единственным в своем роде исключением
– и всякий раз перед любым торжественным событием ломал себе
голову, мучительно пытаясь сообразить, что же ему надеть, дабы не
вступить в противоречие со всемогущим этикетом – плащ мага или
синий воинский кафтан хайю?
– Оденься как отец, – после недолгого раздумья посоветовала
Аритэйни.
– Ни за что! – искренне ужаснулся Кенет. – Какой же из меня
отец, если сынок меня мало не вдвое старше!
Действительно, положение Кенета можно было почесть
двусмысленным. Обычай требовал, чтобы жениха к брачному ложу
сопровождал отец, а невесту – мать... а в их отсутствие – сват или
сваха. Даже и Аритэйни забавно смотрелась на месте матери: на вид
они с невестой были ровесницами. Что уж тут говорить о Кенете:
жениху – своему наставнику в нелегком воинском искусстве – он
годился если и не в сыновья, то в младшие братья, но никак уж не в
отцы.
– И зачем только я их сосватал? – возопил Кенет.
– Чтобы они жили долго и счастливо, – хладнокровно заметила
Аритэйни. – Надеюсь, у них получится.
– Наверняка получится, – невольно улыбнулся Кенет.
– До сих пор не понимаю, что Тайин в нем нашла, – вздохнула
Аритэйни.
– Она говорит, что он самый добрый на свете, – ухмыльнулся
Кенет. – И это чистая правда.
– Кто добрый – Аканэ? – удивилась Аритэйни.
