Многое можно ожидать от тайной базы революционной организации за
права Фавнов, людей с чертами животных: можно представить себе, что
она затеряна в лесах, что к ней не ведет ни одна дорога, что где-то
поблизости скрыт маскировочными тентами секретный аэродром; что
активисты Белого Клыка, которых СМИ называет не иначе как
террористами, стоят на часах в нагоняющих ужас масках Гримм, жутких
созданий, врагов всего человеческого - и все это будет правдой.
Что плохо с этим вязалось, так это мертвенно-тихие ужасные
террористы, на цыпочках ходящие вокруг дома своего лидера и запах
дрянного виски, которым разило от входа.
Моррон Браун тяжело вздохнул, взвесил в руке ящик коллекционного
двадцатилетнего виски из Атласа и с сомнением посмотрел себе под
ноги: не так трудно было разглядеть россыпь белых зубов в
утоптанной земле. Как ему рассказали, именно здесь Нуар спросил у
командующего Торуса, что произошло с его партнером и почему он
вернулся с задания один.
Почувствовав, как трещит дерево под сжавшимися чуть сильнее
пальцами, Браун заставил себя расслабиться.
"Если я хоть что-то знаю об Адаме Торусе, то если бы с Блейк
случилось худшее, он бы не пил в своем кабинете, а поджигал Вейл с
четырех сторон и поднимал Белый Клык на священную войну против
человечества".
Все это больше походило на банальную ссору влюбленных.
- Я предупреждал тебя, Адам, - пробормотал Браун, занося руку
над дверью. - Если ты разобьешь ей сердце, я вотку твои рога тебе
же в зад, упрямый ты бычара.
Ответом на стук оказался звон разбившегося стекла и чуть
дрогнувшая дверь - хозяин кабинета весьма однозначно давал понять,
что не принимает посетителей.
- Ну, хоть пустыми бутылками бросается.
Испугать Брауна угрозами здоровью и жизни было трудно - никто не
возглавлял свою собственную группу бойцов Белого Клыка,
организации, объявившей своими врагами без малого целый мир, в
течении полутора лет без того, чтобы заработать иммунитет к такого
рода вещам. Поэтому он просто толкнул дверь, даже не вздрогнув ни
от грома выстрела, ни когда пуля разнесла в мелкие щепки добрый
кусок дверного косяка.
Чтобы попасть внутрь, ему пришлось пригнуть голову и
развернуться чуть боком - привычное движение, с его ростом и
шириной плеч немного было дверей, в которые он мог войти как-то
иначе.
