01.
- Вроде правильно едем, - Крыс сверился с картой. – Остался
последний, грузится каждые восемьдесят часов на целый час,
проскочить успеем с запасом. Единственное препятствие – бетонный
забор, прямо перед самым выездом, и в нем ворота. Тут указано, что
стальные.
И ткнул пальцем в закорючку. Не знаю, может в мире Крыса так
сталь и обозначалась, только не до такой степени он от моего
отличался.
Позади остались двести километров лабиринта из череды черных и
редких вкраплений обычных кластеров, растянувшихся тонкими
дорожками среди сплошной непроходимой мёртвой топи. У наших
преследователей тоже была карта, и разрыв в сорок километров по
ровной дороге они бы за полчаса максимум ликвидировали, но здесь,
по пересеченному рельефу, когда приходилось и на горки забираться,
и через овраги переезжать, а дорог так вообще не было, тяжелые
бронетранспортеры отстали сразу, а легкие багги мы перестреляли.
Остались три легких бронемашины и внедорожники, которые сейчас за
нами и ехали, осторожно, потому что последние три кластера вообще
были из ряда вон – узкая восьмиметровая грунтовка, с одной стороны
обрыв метров в двадцать-тридцать, с другой отвесная стена, засаду
на такой дороге устроить проще некуда, вот люди Мазая и не
торопились, осторожничали.
К тому же свернули они не туда, была дорожка на восток через
обычные кластеры, правда, с ветхим мостом через речку, но все
равно, без черноты. Туда наши противники и отправились, такой
карты, как у Крыса, у них не было. А у нас была. Так что по всем
данным мы уперлись в тупик, который, как оказалось, не всегда таким
бывает.
Сэй возилась у тягача, погоня без последствий не прошла,
повреждения от крупного калибра сами на этом чудо-грузовике
почему-то не затягивались. И подвеска сама себя не ремонтировала.
Пробитые шины тоже требовали внимания, потихоньку стравливая воздух
– одна так вообще в хлам была.
Соник отошёл метров на сто и игрался со своим мечом, как-то
странно, я таких движений не видел никогда, хотя понятно, почему, в
моей реальности даже крутой нинзя не может мгновенно перемещаться
на десять метров. Парнишка мог, и вовсю этим пользовался, прыгая
вокруг кота. Рыжий обжора на это реагировал слабо, он всегда после
гороховой настойки себя расслабленно чувствовал, зато после живчика
очень активным становился.
