The novel begins on a warm May morning in St. Petersburg, sometime in the 1830s.
Роман начинается тёплым майским утром в Санкт-Петербурге, где-то в 1830-х годах.
Ilya Ilyich Oblomov lies in a wide, unmade bed in his spacious but neglected apartment on Gorokhovaya Street.
Илья Ильич Обломов лежит в широкой неубранной кровати в своей просторной, но запущенной квартире на Гороховой улице.
The room, once elegant, now gathers dust: a thick layer covers the mahogany furniture, the velvet curtains hang limp, and cobwebs stretch from the chandelier to the portrait of his late parents.
Комната, некогда элегантная, теперь покрыта пылью: толстый слой лежит на мебели из красного дерева, бархатные шторы висят безжизненно, а паутина тянется от люстры к портрету его покойных родителей.
Crumbs from yesterday’s supper lie on the carpet; a single boot stands in the middle of the floor like a forgotten monument.
Крошки от вчерашнего ужина лежат на ковре; одинокий ботинок стоит посреди пола, словно забытый памятник.
Oblomov himself, thirty-two years old, has the soft, rounded features of a man who once promised beauty.
Сам Обломов, тридцати двух лет, имеет мягкие, округлые черты лица человека, который когда-то обещал красоту.
His fair hair is thinning, his cheeks are puffy, and his gray eyes look out with the mild surprise of a child who has just woken from a long nap.
Его светлые волосы редеют, щеки распухли, а серые глаза смотрят с мягким удивлением ребёнка, который только что проснулся после долгого сна.
He wears a wide Oriental dressing gown of faded silk, the sleeves too long, the hem trailing on the sheets.
Он носит широкий восточный халат из выцветшего шёлка, рукава слишком длинные, подол волочится по простыням.
For weeks he has not left this bed, rising only to eat or receive the rare visitor who still remembers him.
Неделями он не покидает эту кровать, вставая только для того, чтобы поесть или принять редкого гостя, который ещё помнит его.
His servant Zakhar, a gray-whiskered man of sixty with a torn coat and slippers that flap like broken wings, shuffles in carrying a tray.
Его слуга Захар, седовласый мужчина лет шестидесяти в рваном пальто и тапочками, хлопающими, как сломанные крылья, волочится внутрь с подносом.
