ЗОВ
О жизни «до»
Свет утреннего солнца пробивался сквозь занавески, оставляя на полу узоры – золотые полоски света, которые напоминали мне о том, что жизнь продолжается, даже когда внутри все кажется застывшим льдом. Я сидела на краю кровати, обняв колени, и смотрела в окно, где мир, казалось, жил своей обычной жизнью. Люди спешили по своим делам, машины проносились мимо, а я чувствовала себя как будто в плену – плену собственных ожиданий и страхов, которые стали для меня крепче любых решеток.
Каждое утро начиналось с одной и той же рутины: **будильник, кофе, работа, борьба, сон, повтор**. Я была хорошей дочерью – той, что звонила маме, когда велели, и слушала нотации с виноватым кивком. Я была отличницей – той, что в школе сидела первой партой и помнила формулы лучше, чем название своих мечтаний. Я была надежной коллегой – той, на которую можно положиться в любой ситуации, той, которая берет дополнительные проекты, не понимая слово «нет». Но чем больше я старалась соответствовать этим ролям, тем сильнее ощущала: **я теряю себя**.
Я выгорала.
И это было не просто физическое истощение, которое можно вылечить отпуском на море. Это было эмоциональное и духовное опустошение. Это было ощущение, будто кто-то вынимает из тебя жизнь, оставляя в теле лишь скелет обязательств.
Я просыпалась уставшей. Засыпала с чувством вины. Вины за то, что не успела. За то, что сорвалась на детей. За то, что муж снова не понял мои претензии. За то, что маме опять не позвонила в нужный момент. За то, что на совещании я прозвучала странно. За то, что мое платье вчера не совпадало с новой прической. За то, что я… я просто недостаточно хороша.
Синдром отличницы – так его называли специалисты – стал моим постоянным спутником. Мой невидимый тюремщик. Я стремилась к идеалу, но каждый раз, когда достигала одной цели, новая казалась еще более недосягаемой. Как поезд, который ускоряется по рельсам, но никогда не прибывает на станцию. Я не могла позволить себе ошибаться. Не могла быть слабой. Не могла просто… быть.
Это создавало постоянное напряжение, которое с каждым днем становилось невыносимее. Я чувствовала себя как туго натянутая струна скрипки, которая вот-вот порвется и осыпется.
Отношения с близкими тоже не приносили облегчения. Я пыталась объяснить свои чувства, но вместо понимания сталкивалась с недоумением:
