Слово «достаточно» не исчезло.
Оно осело – не в памяти. В плоти. В ритме дыхания. В тишине между ударами сердца. Люди больше не искали эхо. Они были им. Как дерево – лесом. Как волна – морем. Как вдох – жизнью.
Но эхо – не статичная вещь.
Оно дышит.
И после слова всегда наступает пауза.
Та самая, где рождается следующее.
Лина проснулась от звука.
Не будильника. Не грозы.
Обрыва.
Того самого, что был в начале второй книги. Но теперь – не резкого. Плавного. Как струна, которую не рвут, а отпускают.
Она вскочила.
На запястье – не браслет. Кожа, отливающая фиолетовым в темноте. На руке – шрамы-ветви, инкрустированные кристаллами, пульсировали редко, глубоко, как перед штормом.
За окном – не дождь.
Тишина.
Не мёртвая.
Насыщенная.
Как будто весь мир затаил дыхание – в ожидании.
Она подбежала к окну.
Море – чёрное. Не от ночи. От глубины. Волны накатывали, но не шумели. Как будто звук ушёл вглубь, к самому дну, к тому месту, где кварц в скалах пульсирует в такт сердцу земли.
И там, на горизонте – не рассвет.
Тень.
Огромная. Без очертаний. Но не угрожающая.
Ждущая.
– Ты тоже слышишь? – раздался голос за спиной.
Марк стоял в дверном проёме. Не в куртке. В простой рубашке, рукава закатаны. На запястье – не браслет. Светящаяся вена. Фиолетовая. С золотой нитью внутри.
– Это не угроза, – сказала Лина.
– Нет.
Он подошёл к ней. – Это вопрос.
Тот, что всегда следует за словом «достаточно».
«А что дальше?»
К полудню в актовом зале школы собрались все.
Не по зову.
По импульсу.
Когда кристаллы в коже одновременно потеплели, люди просто встали и пошли. В зале не было сцены. Не было кресел. Только круг из кварца на полу – уже не нарисованный мелом. Вросший в бетон. В центре – резонатор. Не станционный. Самодельный. Семь колец из светящихся нитей, вращающихся вокруг кристалла – теперь не фиолетового. Белого, с радужными переливами у краёв.
Андрей принёс с собой старый портфель – тот самый, из «Созвездия». Открыл.
Внутри – не фотографии.
Письма.
Сотни. Тысячи. Присланные со всего мира. На всех языках. Без адресов. Просто – сложены в стопки, перевязаны нитями из кварца.
– Они не просят помощи, – сказал он, беря одно. – Они сообщают.
«Семя проросло в Каире. Девушка вложила кусочек кварца в старый радиоприёмник. Он начал передавать мелодию, которую её дед сочинил перед эмиграцией».
