Nine Inch Nails – "Closer"
Кевин
Последний басовый рифф, такой низкий, что он, казалось, исходил из самого сердца зала, оборвался, и на секунду воцарилась оглушительная тишина. А потом ее разорвали. Сначала отдельные крики, потом грохот, потом – сплошная стена аплодисментов и восторженного рева. Я провел рукой по лицу, смахивая капли пота, и почувствовал, как ухмылка сама по себе расползается по моему лицу. Кайф. Чистый, концентрированный кайф.
– Йоу, народ взлетел! – я обернулся к своим, все еще чувствуя вибрацию струн в кончиках пальцев.
Дэн, наш вечный двигатель за барабанной установкой, уже колотил палочками по всем поверхностям подряд, его лицо было одним большим сияющим смайликом. – Взлетел? Кев, да они в космос ушли! Я думал, мои тарелки сейчас в астрал уйдут от такой энергии!
Алекс, наш гитарист-интроверт, уже спокойно упаковывал свой стратокастер, но я поймал его быстрый взгляд и едва заметный кивок. Для него это было равно бурной истерике.—Нормально зашли, – бросил он. – На втором куплете немного поддал газку, но зашло.
– Да это же адреналин, братан! – я хлопнул его по плечу. – Нас, второкурсников, на разогрев к выпускному соседнего универа позвали! Я, честно, не думал, что мы настолько популярны. А теперь – двинули на тусу к Льюису, наконец-то расслабиться.
– Расслабиться? – Дэн фыркнул, набрасывая на плечи свою вечную кожанку. – Это что, новый код для «Кевин снова уйдет в себя и будет мучить нас своими душевными терзаниями»?
– А что, образ страдающего гения мне идет, – я откинул голову, изображая томную томность.
– Слишком, – простонал Дэн. – У тебя всего два амплуа: «непонятый поэт с бас-гитарой» и «парень, который случайно вышел таким красивым и теперь мучается». Хватит уже, просто потуси как нормальный человек!
Мы, смеясь, стали собирать железо. Толпа у выхода еще не рассеялась, кто-то кричал наши названия, кто-то пытался поймать за руку. Приятная усталость и осознание того, что мы только что устроили этот беспорядок, грели лучше любого алкоголя.
Туса у Льюиса была тем, чем и должна быть – громкой, душной и прекрасной в своем хаосе. Басочка лупила так, что стекла дребезжали, пол ходил ходуном, а воздух был густым коктейлем из духов, пота и всеобщего «отмучились!». Мы влились в эту бурлящую массу, ловили такт, кричали чокнутые тосты.
