Девушка быстро перебирала книги на полке, беспрестанно оборачиваясь на дверь за спиной. Жестокие часы на стене показывали, не таясь и не прячась, что ей оставалось жить всего две минуты. Сто двадцать секунд. Успеет ли она решить задачку? Если успеет, то ее помилуют. Даруют спасение. Даруют жизнь.
– Это если он не врет, – ответила она вслух самой себе, продолжая листать пожелтевшие, покрытые пылью страницы.
Люминесцентные лампы над головой неприятно подмигивали, как солнечные лучи, кратковременно закрытые облаками.
Эх, солнце… Как же давно она его не видела! Как и облака. Увидит ли когда-нибудь еще?..
– Надеюсь, когда я найду ответ, вы не перегорите, а дадите возможность прочитать, – заговорила она с неодушевленными предметами.
Как давно она в заточении? Всего-то три дня, но этого оказалось достаточно, чтобы сойти с ума. Она реально рисовала лампы в своем воображении как каких-то злобных, ненавистных существ не лучше огнедышащих драконов, которые только и ждут момента, чтобы сжечь ее, превратить в пепел…
– Вот оно! – обрадовалась она, когда нашла, как ей казалось, нужный том. Эти страницы помогут ей.
В середине чтения нужного отрывка она поняла, что ошиблась.
Тридцать секунд. Она не успеет. У нее больше нет версий. Все кончено…
Руки безвольно опустились, выпуская книгу на свободу. С глухим «шмяк» небольшой томик в старомодной темно-зеленой обложке с золотым тиснением приземлился на холодную плитку.
Девушка ругала себе последними словами за то, что приехала сюда. Сказал бы ей кто, намекнул бы… Где этот хваленый внутренний голос, который все то и дело воспевают? Не было ни тени сомнений, ни странного мандража, даже автобус пришел вовремя… Ничего! Ничто не подсказывало ей, что нужно повернуть назад и забыть обо всем! Ни одна птичка не напела ей, что нужно бежать без оглядки!
Гулкие шаги в коридоре привлекли ее внимание, выдергивая из малопродуктивных душевных терзаний.
Десять секунд… Ответ она уже не найдет (а есть ли он на самом деле?!), но за свою жизнь еще поборется!
* * *
– Подожди, у меня что-то с камерой… Точно не видишь меня?
– Точно, – нервно хихикнув, подтвердила я.
А сама подумала: «Наверное, он безумно стесняется своей внешности. Может, у него прыщи? Или гигантское родимое пятно на щеке? А может, ему кто-то когда-то сказал, что он урод, и теперь у человека комплексы на всю жизнь, а я тут выпрашиваю камеру включить… В то же время это неприятно, когда тебя кто-то видит, а ты – нет».
